То и была та самая искра, раскрутившая колесо судьбы, вновь навсегда изменяя Западный мир.
Серебряная драконица отогрела драконью кладку, вложила в каждое окаменевшее яйцо свою целительную магическую чешуйку, и появились на свет двенадцать малышей, двенадцать изначальных дракончиков, а ее отныне стали называть Матерью всех драконов.
Но не знала Мать, что маленькие дракончики никогда не смогут обрести силу и мудрость изначальных, что один из них, черный и юркий малыш, привяжется к Данталиону настолько, что захочет соединить их души, став верным другом, помощником и братом дэйва. Не знала она, что изначальные никогда не смогут обращаться в людей, что каждый найдет своего «направляющего» и свяжет с ним жизнь, не знала, что дэйвы обретут потерянные крылья с помощью своих радужных драконов, обретя с ними силу столь же большую, как сила данаев.
Распространились драконы по земле: четверо песчаных ушли вместе со своими направляющими в жаркие пустыни, четверо ледяных, связав свои души с друзьями Данталиона, захотели поселиться в суровых горах Западного мира, а четверо радужных остались в долине у подножия горы Сиель, чтобы породить новых радужных драконов, чтобы еще больше дэйвов обрели счастье полета на драконе.
Долгое время данаи не замечали изменений в жизни своих потомков. Тогда их больше занимали люди или стремительно развивающиеся эльфы, не желающие больше прятаться в зеленых лесах. Но когда драконов стало слишком много, когда почти все дэйвы обрели своих драконов, тогда-то и забеспокоились данаи, а Мать увидела, что Зло, порожденное в первой Великой войне снова готово поднять свою страшную голову и заползти в сердца уже данаев, чтобы те совершили ту же ошибку, что когда-то совершили изначальные — попытались уничтожить своих потомков.
Она хотела это остановить, взывая к разуму тогдашнего владыки данаев. Но он не слушал ее, он был ослеплен страхом и гордыней. Он считал, что дэйвы не достойны неба, не достойны крыльев, что только они — великие и прекрасные данаи имеют право летать. Не все были согласны с Владыкой. Некоторым данаям понравилось жить, как изначальные, в одной ипостаси, их прельстила дружба и связь между драконами и дэйвами, они желали того же, желали соединить две души настолько, чтобы они звучали, как одна.
Все больше и больше данаев отказывались от своей человеческой природы, пополняя ряды радужных драконов, даже единственный сын Владыки бросил дом, семью, свою страну, отказался от всего, чтобы соединиться душой со своим любимым братом-полукровкой, отвергнутым когда-то отцом. Это и стало последней каплей в разжигаемом пламени новой Великой войны.
