На самом деле он почти был уверен, кого увидит.
Это было даже символично. Земную жизнь пройдя до половины, Марк встретил Варвару Спиридонову.
— Я просто вас хотела развлечь, — сказала она. — Я же не знала, что три девицы под окном оскорбят ваши нежные чувства. Классика нас учит совершенно иной реакции, знаете ли.
— Я просто не люблю этого цинизма, который свойственен нынешней молодежи…
— Ой, всё! — возмутилась Варвара. — Не буду рожать вам богатыря. И полотна ткать не буду… Где, гордец, твои учёности? Под подушкой у девчоночки!
— Варвара Николаевна, — поморщился Марк, — мне кажется, вы совершенно превратно истолковали мою мотивацию…
Она зевнула. Наклонилась и погладила Бисмарка. Потянулась на носочках. Почесала за ухом.
Словом, моментально превратилась в скучающую на лекции студентку.
— Рыжая, — сказал Марк.
Варвара покосилась на него с новым интересом.
— Ты была рыжей. И ты очень хотела, чтобы я тебя узнал.
— Ой, — сказала она неожиданно тонким голосом, — бабочки в животе запорхали. Вот прям целый выводок.
— Крылышками «шмяк-шмяк», — буркнул Марк. — Пойдёмте домой, я вас ужином накормлю.
— Правда? — обрадовалась она, привычно зацепившись за его руку. — Только имейте в виду, Катюша у нас суровый веган.
Марк покосился на скелетообразное тело, висящее на его локте.
— Может, поможем Катюше белками и жирами, пока она ноги не протянула?
— Совершенно невозможно, — строго сказала Варвара. — Условия, на которых она передала мне в аренду своё тело, совершенно конкретные: никакого мяса, рыбы, яиц и молочных продуктов. Секс исключительно традиционный, не более одного партнера за ночь. Полный запрет на татуировки, бритьё головы наголо и пирсинг. Но она совершенно не против, если я вместо неё схожу к стоматологу и навещу её древнюю тётушку, которая пахнет старостью и кошками. Алкоголь только в виде абсента, никотин под запретом, трава полезна для дзена. Вроде всё.
— Аренда тела? — переспросил потрясённый Марк. — Вы заключили договор на аренду тела?
— Я завела блог, — беззаботно сообщила Варвара. — Называется «Будни бодрого трупика». И там я рассказываю о всяких печалях, которые меня печалят, и радостях, которые меня радуют. Ну, ты понимаешь.
— О, Ньютон, — выдохнул Марк. — Это, наверное, шутка.
— Я не шучу, а борюсь с постигнувшим меня одиночеством и подступающей временами депрессией. Знаешь, каково это — ощущать, что тебя нигде не существует?
— И что же? Люди предлагают вам свои тела? Это как благотворительность?
