Я стою на пороге комнаты, где находится инструмент, и легонько стучу костяшками пальцев о косяк.
- Не надо стучать, - говорит девушка. - Я вас вижу.
- Где папа? - спрашиваю я.
- Ушел. В кафе, или в "Привет", или в столовую, куда-то туда...
- Лечиться?
- Лечиться, - повторяет она. - Да.
- Он вчера малость перебрал, - сочувственно говорю я.
- Малость! Ничего себе малость! - Она поворачивается на винтовом табурете. - Соседи прибегали.
- Ага! - догадываюсь я. - Пел?
Очень похожа, думаю я. Одна матрица. И глаза такие же...
- Нет, слушал пластинки. Вы присаживайтесь, не надо стоять. Во-первых, его притащил домой этот, как там его, художник. Тоже глаза разбегались. У папы ведь мания, - говорит она с пренебрежением, - лучший органист Европы. Включил радиолу, это в первом часу, на полный звук. Потом сказал, что потребует концерт в Домском соборе, лег на кровать и захрапел.
...Подбородки одинаковые, несомненно. Характер, скорее, его органиста...
- Так вы всю ночь не спали, и эти грустные звуки - плод бессонницы?
- Ну, не хватало. Выключила радиолу и легла спать.
- И правильно сделали, - говорю я. - Но я, Валя, пришел по другому делу. Мне важно уточнить, сколько было времени, когда вы вчера вошли в костел? Вы вместе с Ивашкевич вошли?
- Я вышла из дому в половине двенадцатого. Ну, сколько тут идти, несколько минут.
- Значит, с Ивашкевич?
- Да, с Ивашкевич.
- Почему вы уверены, что вышли в половине?
- У меня распорядок, - отвечает Валя, - и я придерживаюсь.
- Похвальное качество.
На столе лежит книга в зеленом переплете - "И.Глазунов. Сочинения". Я ее открываю. На титульном листе затейливым старательным почерком написано: "Вале с пожеланиями успехов, тетя Анеля, дядя Стась".
"Папа Стась", - думаю я.
- А вот дядя Адам говорит, что вы пришли в костел около двенадцати.
- Он ошибается, - говорит Валя и прозревает: - Вы думаете, я вас обманываю?
- Нисколько. Но вам все равно, когда вы пришли, а мне нет.
- Скорее в половине. И дядя Стась так считает.
"Папа Стась", - опять думаю я.
- Я вижу, о вас заботятся Буйницкие?
- Да, любят мне книги дарить. Вон, целая полка. Я их люблю, они добрые...
Все добрые, думаю я. Был один маленький злодей, так и того удавили.
Поэтому я возвращаюсь в райотдел, чтобы сделать необходимые телефонные запросы.
ВЕЧЕР
Локтев молодец. Так я ему и говорю: Саша, ты молодец! Езжай в Гродно. К Клиновым.
Он просиял - самостоятельная работа! - и унесся на автобусную станцию.
