Он будет хорошим лордом. Должен.
* * *
Бригида сидела за столом с матерями, они держались за руки. Мамуся гладила черный шрам Бригиды большим пальцем. Она прошла испытание Велеса, получила его благосклонность, одолев беса, но, навредив женщинам, она стала падшей в глазах Мокоши.
— Простите. Если бы я слушалась, этого и не произошло бы, — сказала она, сжав руки матерей. Она глупо считала свои земли ведьм и этот дом клеткой, и что ее матери держали ее в плену. Это был дом, а теперь она его потеряла.
— Тебе нужно найти способ покаяться, — прошептала мамуся, ее сиреневые глаза были полны слез, пока она гладила щеку Бригиды с любовью. — Мокоша щедрая, и я надеюсь, что ты сможешь вернуться к нам.
От одной мысли было плохо. Но это был ее выбор. Она выбрала жизнь мамуси, а не людей, а теперь платила за это.
Слезы полились по ее лицу. Хоть она знала, что должна была это сделать, почему было так больно?
Мамуся встала и обняла Бригиду, а потом к ней присоединилась мама. Она хотела не уходить, остаться в уюте и безопасности их рук. Но она своим поступком лишилась места здесь.
Снаружи ждали Уршула и Никодим.
Она уткнулась лицом в плечо мамы, вдохнула знакомый запах в последний раз.
— Я найду способ вернуться, обещаю, — она нежно потирала спину мамуси.
— И мы будем всегда тебя ждать, — сказала мамуся.
А теперь ей нужно было уйти, пока она не стала лужей слез на полу. Если она не уйдет к закату, Мокоша перестанет защищать Рубин, а она не хотела навлекать еще гнев на мамусю.
Бригида отодвинулась, мама сжала ее плечо.
— Я тобой горжусь, Бригида. Я и не заметила, а ты из ребенка стала женщиной. Верь сердцу и береги себя.
Бригида кивнула, вытерла слезы с глаз и направилась к двери. Мама и мамуся отдали ей сумку вещей и плащ.
Уршула и Никодим ждали верхом на лошадях.
— Готова?
— Осталось кое-что еще, — что бы ни случилось, она не могла покинуть Рубин, не попрощавшись с Каспианом.
Они кивнули и поехали по лесу к дубу, ударенному Перуном. По пути Бригида ощущала холод, а когда вдыхала, голоса леса молчали. Лес нависал над ней, как никогда не делал, вызывая ощущение, что ее тут видеть не хотели.
Бес был мертв, но лес не радовался. Она пролила тут кровь, и он не успокоится, пока она не уедет. Она надеялась, что со временем заслужит благосклонность Мокоши.
Ветви спутывались, делая лес лабиринтом троп, и вокруг нее ощущались глаза.
У дуба, ударенного Перуном, на границе между мирами, она остановилась, Уршула и Никодим поехали вперед к перекрестку, где собирались ее ждать.
