Голова с высоко забранными волосами торчала из воды, по-утреннему чистое лицо было лишено всяких прикрас, и широкая улыбка сияла на этом лице.
— Боже, как хорошо, — простонала она, приблизившись. — В последний раз я плавала лет в десять.
И Трапп вдруг понял, что неподвижно лежа на спине, он смотрит в ясное небо всем своим существом.
То есть буквально.
Однако прежде, чем он успел уйти под воду, горгулья подплыла совсем близко и фамильярно скрестила руки на его груди, как будто Трапп был плотом или деревянной доской.
— Что вы творите, Гиацинта? — спросил Трапп, обреченно закрывая глаза.
— Я увидела вас из окна, и меня обуяла зависть. Я подумала, что вряд ли мне еще представится возможность поплавать в озере нагишом.
— Нагишом?
— Ну вы же тоже не в сутане, — рассудительно отозвалась она. — Здесь нет любопытных глаз, Бенедикт. Мы можем делать, что захотим.
— Дорогая, мы ничего такого не хотим.
— А ваш маленький капрал считает иначе, — откликнулась она со смешком.
Трапп и без неё чувствовал, что некоторые части его тела так высоко поднялись из воды, что их стало припекать солнцем.
С другой стороны — было бы куда печальнее, если бы от прикосновения обнаженной, молодой и красивой женщины ничего такого не происходило.
— Гиацинта, — сказал он, — если вы действительно намереваетесь совратить почтенного и великого генерала, никогда не называйте его капрала маленьким.
— Ну же, Бенедикт, не воспринимайте это так буквально, — засмеялась она, и он ощутил мимолетное прикосновение, как будто она чмокнула его в плечо.
Что за женщина!
— Когда мы уезжаем? — перешла гербицида на деловой тон.
— Через неделю, — ответил он, все еще пытаясь дышать ровно и говорить спокойно.
— Может, нам лучше поспешить?
— Пока ваш пылкий обожатель Шарль доедет до столицы, пока доберется до короля, пока его наемники сюда прибудут… Неделя у нас точно есть, чтобы насладиться всем этим.
— Этим? — нежная ладонь скользнула по его груди.
— Солнцем. Небом. Свежим воздухом.
— Почему вы не убили Шарля?
От неожиданности Трапп дернулся, и вода тут же залила ему лицо. Уйдя на глубину, он некоторое время пытался осознать услышанное. Вынырнув, генерал увидел близко мокрое и серьезное лицо Гиацинты, в матовости её глаз поблескивали капельки воды.
— Какого черта мне убивать молодого Стетфилда?
— Потому что он донесет на вас королю.
— Я не решаю так свои проблемы, Гиацинта. Не убиваю детей.
— Вам нравится любоваться собой, правда?
— А о чем думаете вы, глядя в зеркало?
