— Вечером в коровник? — переспросил Трапп. — Решила угостить меня теплым молоком? Боб сглотнул.
— У нас новый теленок с двумя хвостами, — похвастался он. — Приходи посмотреть.
— Потрясающе, — ухмыльнулся Трапп. — Присоединитесь ко мне, Гиацинта?
— Коровник? — сморщилась она. — Фу! Ненавижу запах навоза.
— Удивительно, что вы вообще знакомы с этим запахом.
— Ну я же не на облаке родилась!
— Дашь поиграть с саблей? — спросил Боб с надеждой.
— Эухе… - начал было Трапп, но старуха уже взяла саблю с полки с кастрюлями и протирала её от пыли своим фартуком.
Вечером, когда Трапп пришел в коровник, Лорелея была занята дойкой.
— Привет, — сказала она, — после того, как у тебя появилась финтифлюшка, ты появляешься все реже. Любовь-морковь?
— Финтифлюшка ужасная врушка, — сообщил ей генерал.
— Все финтифлюшки ужасные врушки, — с умудренным видом согласилась Лорелея. — Иди в сарай, туда, где сено.
— А теленок с двумя хвостами? — разочарованно спросил Трапп.
— Ну что ты как маленький… Иди уже!
— Привет — сказал Трапп. Ему пришлось низко склонить голову, чтобы войти в сарай.
— Генерал, — сказал голос из темного угла. — Глазам не верю!
И Паркер, камердинер Траппа, расплакался.
— К чему такая повышенная секретность? Сарай, Паркер!
— Я теперь женат, — сообщил тот, — и вообще не собираюсь рисковать своим благополучием из-за всяких ссыльных генералов, которых уже давно мысленно похоронил. И я больше не Паркер. Я Франстоун.
— А покороче имечка не нашлось? — проворчал Трапп. — Франстоун. Язык сломаешь, пока произнесешь!
— К счастью, вам не придется слишком часто это делать.
Сено было свежим и вкусно пахло.
Лежать на нем было приятно и мягко.
И почему он не завел свой собственный стог на заднем дворе замка?
— И с чего это вам, Паркер, пришло в голову менять имя?
— Ну давайте посмотрим, — тот начал загибать пальцы, — мы с вами жили, припеваючи, в блеске славы и богатства. Женщины нас любили, всякие жены посла сами собой прыгали в нашу клумбу, теряя чепчики. И тут среди ночи заявляется Розвелл, которого мы, между прочим, считали своим другом. Со всякими там солдатами и указом короля о вашей ссылке. Короля Джона, которого мы тоже считали своим другом. Вы хохотали так, что даже толком не оделись, когда уезжали. «Паркер, — сказали вы, — это всего лишь шутка. Я вернусь через несколько дней, наверняка мы просто едем на какую-то безумную вечеринку». И вы уехали, под конвоем и всякое такое. Я ждал несколько дней, а потом несколько недель, но ничего не происходило. Тогда я решил пойти за советом к старому Траппу, вашему отцу, но оказалось, что он уехал в какую-то глушь. И я направился к Беккету.
