Орел - это все-таки не голубь. И не Лебедь.
Еще пример. С.93. "Мы, онемев, наблюдаем, как коричневые ручейки расползаются по столу."
Расползаются, дорогая Арбатова, те, кто может ползать - начиная от червяков и кончая драматургами. Ручейки, дорогая Арбатова, растекаются.
Можно продолжать дальше. С любой страницы. С любого абзаца. Все перечислить - никакой бумаги не хватит.
Добавлю только, что Арбатова смело устанавливает новые нормы русского языка. Вместо ОМОН она упорно пишет "омон", вместо СПИД так же упорно "спид". Но вот аббревиатуру МВД почему-то пишет правильно.
Книгу Макса Фриша "Назову себя Гантенбайн" Арбатова смело переименовывает в "Назову себя Гантенбайном". Ну конечно, куда Соломону Константиновичу Апту супротив грамотности Арбатовой! Он, Соломон Константинович, потому и написал именно "Гантенбайн", а не "Гантенбайном", что увидел в заголовке романа звательный падеж. А Арбатова точно знает, что в русском языке никакого звательного падежа нет.
Иногда, впрочем, при чтении повести встаешь в тупик. То ли перед тобой дефекты стиля, то ли неистребимая тяга "женской прозы" к "красивости", то ли просто Арбатова предмета не знает и потому сама не понимает, что пишет. "...и вообще хочу смотреть на красавца американского рок-музыканта со следами наркотиков и спида на вдохновенном лице". Бедная Арбатова! Похоже, она и вправду не понимает, что инверсия в русском литературном языке сцеплена с пародией, гротеском, иронией - и потому "красавец американский" все равно что "петух гамбургский". А что такое "следы наркотиков и спида на лице" (и как при этом можно быть красавцем) - это, видит бог, надо узнавать у Арбатовой лично в подробном разговоре. Скорее всего, это "бабские красивости", это она пишет и сама не понимает, что пишет.
"Следы наркотиков на лице" - это (если человек не под дозой и у него не патологически расширенные или суженные зрачки) просто-напросто старая, дряблая, увядшая, землисто-зеленого цвета кожа. Хорош "красавец"! Вот следы СПИДа на лице действительно бывают: острая гнойничковая и грибковая инфекции (прыщи, фурункулы, лишаи и так далее - вплоть до экземы и рожистого воспаления), а также и саркома Капоши.
Либо все-таки Арбатова и впрямь не сознает, что пишет - и не думает, когда пишет, либо у московских феминисток весьма своеобразное представление о красоте.
* * *
Впрочем, что это все я ругаю Арбатову и ругаю? Так нельзя. Есть у повести Арбатовой помимо минусов и плюсы.
