– И где он издан? – заинтересовался Феомнест. – Пожалуй, куплю: почитаю на досуге.
– Пока нигде, – по-славянски развёл руками Световит. – Я читал я его с экрана вычислителя. Мне переслали его друзья из издательства, но я поклялся, что никому не покажу его, пока не выйдет книжка, а это нескоро. Иначе я нарушу римский закон об обращении данных.
– Закон суров, но это закон. Но рассказать-то о романе ты можешь? – осведомился Феомнест. – Неизвестно, когда ещё его издадут. А меня интересует не столько слог и мелкие детали, сколько общая идея.
– Слог важен, как и мелкие детали, – тут же возразил сириец, – в деталях обитает Бог. Но именно поэтому я не против того, чтобы узнать содержание заранее: ведь это не испортит мне удовольствия от чтения, если я буду это читать.
– Простите старика, – желчно сказал Аркисий, – но я лучше послушаю речь Гипербола, чем буду обсуждать творчество сомнительного писаки, от которого нет никакой пользы отечеству.
Все сконфуженно замолчали. Некоторое время было тихо, только плескалась вода в бассейне. Славянин нахмурился и внимательно посмотрел на высокоучёного Аркисия.
– Ладно, – наконец, махнул рукой старик. – Пожалуй, я погорячился. Световит, расскажите. Вы избавите меня от нужды знакомиться с этим сочинением.
– Хорошо, – не стал чиниться славянин. – Это так называемая альтернативка. Роман охватывает историю нашего мира, какой она могла бы быть, если бы история Персии сложилась иначе…
– Вот уж невыигрышный сюжет, – фыркнул Аркисий. – В истории Персии нет ровно ничего непредсказуемого. Если бы он избрал Египет или Лидию, это было бы, по крайней мере, любопытно. Но Персия?
– Это-то и интересно, – невежливо перебил славянин. – В эпоху царя Ахашвероша…
– Артаксеркса? Какого именно? – уточнил дотошный Аркисий.
– Самого первого, Благого. Так вот, в его правление случился такой эпизод: истребление племени иудеев. Около пятисот лет до Рождества Августа.
– Да, припоминаю, – наморщил лоб Аркисий. – Геноцид – ужасное преступление, но в те времена бывало и не такое. Хотя, – он сморщился ещё заметнее, напрягая ослабевшую память, – вроде бы племя с таким названием истребил бабилонский царь? Как же его звали? У него какое-то длинное неблагозвучное имя…
– По-гречески – Навуходоносор, – сказал логик. – Очень неудачливый правитель. Его внук, Бальтасар, или как его там, известен сказкой об огненной руке, начертавшей на стене некое пророчество, которое никто не смог прочитать, в чём можно усмотреть забавный логический парадокс…
