- Ну, чего мажешь, девуня? - Пока Степан перезаряжал, Микита Сиволап уже выдернул копьё из спины врага.
На берегу, у самых стругов разгорелся рукопашный бой. Казаки рубились не на жизнь, а на смерть.
Потеснили басурман, прогнали с берега, ворвались за засеку, вошли в столицу. Войско татарское будто растворилось. Не видать ни конного, ни пешего. И дворец ханский пуст. Ни золота, ни изумрудов-яхонтов, ни другого богачества.
- Увезли! Снова опоздали! - бросил шапку оземь Микита Сиволап.
- Опять не успели... обманули... - галдели казаки.
- Робяты, подберите коней, которые целые, да скачите вслед. Один отряд прямо вдоль реки, а второй в обход леса. Кто нагонит Кучума, пришлите гонцов, подмогнём, - скомандовал Ермак.
***
Уставшие, не пришедшие ещё в себя после боя, злые от постигшей неудачи, казаки скакали кромкой леса.
- Гляди, следы! - крикнул Сиволап и спешился.
- Это не татары: лошади не так подкованы, - сказал Степан, разглядывая следы среди жухлой травы.
- А, мне всё равно, держитесь, вороги! Ух, зарублю! - Микита вскочил в седло и понёсся вперёд.
Вскоре показался обоз. Его сопровождало всего несколько человек, одетых в одежды-балахоны. Увидев мелких нескладных людишек, а не воинов, казаки налетели сходу. Чужаки бились горячо, да неумело. Которых порубили, которых связали.
Сиволап откинул шкуры, под ними на телеге в плетёных корзинах лежали гладкие плиточки, похожие на глиняные плинфы, из коих на Руси складывали храмы, только помельче - с ладошку детскую. Казак озадаченно повертел плинфу в руках, попробовал на зуб.
- А ведь это золото! Не какие-то бабские цацки, не кубки с блюдами. Чистое золото!
- Как бы не отбили его у нас, - сказал с тревогой Акиньшин.
- А вот мы с тобой и покараулим. - Он обернулся к казакам: - Скачите за подмогой, братцы, порадуйте Ермака Тимофеича!
Двое казаков ускакали, Акиньшин, Сиволап и Федя Клин начали обходить телеги, проверяя поклажу.
Когда Микита подошёл к молоденькому пленнику, прятавшему глаза под шапкой, и схватил пятернёй за лицо, тот забился, пытаясь выпутаться из верёвок, закричал что-то на непонятном языке. Шапка слетела, из-под неё будто змея размоталась, упала до земли чёрная коса.
- О, да это баба! - зацокал языком Сиволап. - Ох, ты сладкая! Я по нежному мясу дюже изголодался! - Микита с рычанием начал сдирать с девушки одежду.
- Не трогай её! - сказал Акиньшин.
- А чего? Сам хошь попользоваться? - заржал зойный казак, не переставая лапать пленницу. - Так это опосля...
