Если это и отразилось на каком–то эмоциональном уровне, Хел никак этого не проявила. Она была хорошо обработана — тупой клинок, отточенный Кровавыми и превращенный в орудие убийства. Моргравия задавалась вопросом, не принимала ли и она в этом участия, передав дитя в руки культа смерти, чтобы его опустошили внутренне и переделали в нечто смертоносное. Она предполагала, что все наверняка так и было.
— Это часть того, из–за чего мы здесь? — спросила Хел.
Моргравия на миг задумалась и решила, что это, возможно, действительно так.
— Что ты нашла?
— Дело плохо, ма… моя госпожа. Чума охватила город. Много зараженных.
— Как зараженных?
— Неизвестно. Болезнь одновременно поразила множество людей. Целые районы.
— Споры? Химическая атака? — стала рассуждать Моргравия. — Нет… в воздухе этого быть не может. Мы бы почувствовали эффект и сами бы обратились. Кровь или слюна? Биологический токсин? Это бы не объяснило массовость заражения.
Она вслух перебирала возможности, обобщая все, что могла вспомнить. Ордо Сепультурум отличался заинтересованностью и эффективностью в работе с явлением, которое называли «чумой неверия» — сверхъестественным и кошмарным восставанием мертвецов. Предполагаемым катализатором являлись скверна Хаоса, верования в древних инфернальных божеств и отторжение Имперского Кредо. Разложение веры вместе с телом. В этом же случае симптомы не соответствовали болезни. Бледные были живыми. По крайней мере, поначалу. Это было нечто иное. Не имея экспертизы магоса биологис или хотя бы санкционированного хирургеона, она могла лишь строить теоретические допущения.
— А что с другим делом? — спросила она. — Нашла какие–нибудь следы?
— Они остаются тайной.
— Это должно быть связано.
— Согласна.
Приступ неострой боли заставил Моргравию сжать переносицу и закрыть глаза, чтобы отогнать ощущение.
— Болезнь? — поинтересовалась Хел.
Моргравия кивнула.
— Никуда не делась. Не обращай внимания. Это ерунда.
— Стало хуже?
Моргравия помедлила, но не увидела необходимости обманывать.
— Да.
— Возможно, это тоже связано.
— Эта мысль приходила мне в голову. — Боль отступила и Моргравия снова открыла глаза. Она посмотрела на Хел. — Почему ты вернулась?
Ухмылка маски-черепа оставалась неподвижной, но легкий наклон головы Хел придал ей озадаченный вид. В ее голосе послышалась обида.
— Ты нуждалась во мне.
— Но как, Хел? Как ты узнала, что я в беде?
Голова снова дернулась таким же резким движением, как прежде, изображая недоверие.
