— Ложись!
Звук разрывающихся пуль ворвался в комнату настолько резко, что заложило уши, Вайесс закрыла глаза и обхватила руками голову, стараясь хоть как-то отгородиться, спастись от непрекращающейся стрельбы. Они рикошетили, свистя и постанывая, разбивали остатки окон, ломали некрепко соединённую кирпичную кладку и выбивали яркие жёлтые искры. Вайесс не помнила, сколько это продолжалось — час, полчаса, пять минут — но всё это время показалось ей вечностью, и только когда чёрный песок отделил два дома друг от друга, пулемёт замолк, выплюнув наугад последние несколько очередей, а она через силу заставила себя открыть затёкшие от страха глаза. Двое были мертвы — тела их были разворочены непрекращающимся огнём, теперь они казались просто грудой мяса. Где-то в стороне лежал Корас. Рядом с ним суетилась Макри, наскоро перевязывая раны, ей помогали остальные, подавая нужные лекарства и шприцы. Она плакала. Корас был жив, но раны были тяжёлые, вокруг было много крови. Он часто и тяжело дышал, иногда кричал, когда Макри ставила очередную повязку. Самое страшное, что спасать его приходилось в кромешной темноте: на свет могли начать стрельбу, и нужно было закрывать своими телами от песка, который могло занести в раны, и тогда началась бы инфекция. Вайесс вдруг захотелось заплакать, бросить это всё, броситься вниз, скинув на пути автомат и броню, убрать этот груз отчаяния, злости и ответственности за жизнь других. Она ненавидела себя, ненавидела всем сердцем за то, что решилась на вступление в Волонтёры, ненавидела этих людей, заставлявших её сражаться, ненавидела весь мир, заставлявший её сражаться, ненавидела командира, теперь бросавшего их на произвол судьбы, так же, как они бросили ребят из соседнего здания. Это было нечестно, неправильно, не так, как она хочет. Но была ещё Макри, а Макри не справится одна, поэтому она должна помочь ей, собраться, а потом делать что хочет. Что плохого в том, чтобы не бороться, что плохого в том, чтобы быть счастливой просто так? Почему она должна страдать, раз она не хочет? Неужели ей не могут помочь, направить, зачем её заставляют всё делать самой? Ни Вселенная, ни кто другой не давали ответы на эти вопросы.
Но теперь, когда осталось всего девятеро, план становился куда проще и усложнялся только раненым Полярником. В буре все устройства откажут, и неизвестно, когда они восстановятся, а Корас — единственный, кто мог бы вывести отряд куда нужно без электроники. С другой стороны, откажут и устройства наведения у врага, если таковые есть, что играет им на руку.
