— Мэл, я правильно помню? — спросил Корас, вглядываясь в лицо и стараясь вспомнить имя.
— Так точно, сэр! — он попытался встать, чтобы вытянуться по струнке и приложить руку к козырьку, но вовремя вспомнил, что они не на плацу и тем более не в лагере.
— Вольно, малой. — Полярник улыбнулся, видимо радуясь, что нашёлся хоть один инициативный, — Но как ты собираешься пройти мимо патрулей?
— Сэр, через час-два здесь, по всей видимости, будет чёрная буря, гораздо сильнее той, в которую мы попали в самом начале, а в ней ничего не видно на расстоянии метра. — он нелепо вытянул руку, видимо что-то проверяя у себя в голове, — Спустимся до самого нижнего этажа, где сможем выйти, а там уже спрыгнем или на верёвках.
— Отлично, а что насчёт второго отряда?
— Здесь… — Мэл замолчал, раздумывая, потом развёл руками, — Связь накрылась, без неё мы ничего не сделаем, а попробуем спасти их своими силами — погибнем. Остаётся только предоставить их самим себе.
— Оставить их на произвол судьбы, да? — Он в упор посмотрел на парня, как будто ожидая ответа, но Вайесс поняла, что это совсем не было вопросом. Она перехватила его взгляд и он был… таким же, как тогда в лагере — пустым, стеклянным. — Необходимая жертва, значит…
— Нам нельзя это так оставить! Нам нельзя их оставлять! — выкрикнул кто-то высоким, даже писклявым голосом. Все посмотрели на него так, как будто он сказал какую-то запретную истину, которую никто не хотел услышать. Больше он ничего не говорил.
— Геройство давно не в чести. — бросил Полярник. Эта казалось бы простая, незамысловатая фраза так сильно резанула каждого, кто сидел сейчас рядом с ним, что всякие разговоры теперь отпали сами собой. Раз и навсегда. — Буря скоро будет здесь. Действуем по плану.
Корас раздал всем указания, после чего решил в последний раз проверить рацию — безуспешно. Брали по минимуму — только самое необходимое. Часть вещей — те, что для комфорта и удобства — оставляли здесь. Вайесс собиралась в самом углу, ближе к соседнему дому, где располагался второй отряд. Буря почти достигла города, когда стало совсем тихо. Стрельба и крики прекратились. Совсем. Было слышно только резкое дыхание ветра-предвестника бури и песка, уже колотящего по разбитым стёклам. Это молчание пугало больше, чем стрёкот пулемётов, больше, чем крики умирающих, к которым они уже привыкли за много часов боя. Было видно, как насторожились остальные, тоже прервав беседу и переглядываясь в немом непонимании. Что-то в этой тишине было не так — её не должно было быть, она была неприемлема, невозможна на земле смерти, пахнущей кровью погибших сейчас и прахом умерших много сотен лет назад. Вайесс тянуло посмотреть в окно, тянуло предчувствие, что она увидит там сейчас нечто важное, невероятно важное. Она не выдержала и аккуратно высунула голову — ничего не изменилось, кроме того, что вдруг в бликах умирающего в буре солнца сверкнуло дуло пулемёта, направленное прямо в их сторону с этажа, где… оборонялись союзники. Ей понадобилось всего мгновение, чтобы всё понять.
