Тот в свою очередь с каменным лицом прихлебывал из маленького стаканчика нечто, исходящее ароматом и паром. Жидкость эту он наливал из металлической посуды продолговатой формы, которую Фемида определила, как термос. Со стола бородач убирать не торопился, порой приподнимался со стула, оценивая расположение карт и что-то бормоча себе под нос.
Фемида поняла, что сейчас происходит нечто крайне напряженное, потому очень тихо села перед входом, чтобы, не дай боги, не испортить момент своим присутствием.
Первым не выдержал Тобарг.
— Ладно! — рявкнул он. — Я был неправ и этот демон не такой уж неуязвимый!
— Снэя... — не поворачиваясь к собеседнику, сурово произнес бородач.
— Но Сакс! — умоляюще воскликнул корчмарь. — Я думал, что у тебя ничего не выйдет! Пожалей одинокого отца!
— Уговор есть уговор. Зови Снэю, мне пора идти... — названный Саксом говорил тихо, но с нарастающим напряжением.
Фемида еще несколько минут наблюдала за странной картиной. Тобарг позвал свою дочь и указав на бородатого игрока, велел убираться прочь вместе с ним. Девушка, как будто понимая, что ее ждет, подошла к своему отцу и попыталась заключить в объятия непропорционально большой живот отца. Пауза продлилась недолго. Сакс недовольно пробурчал что-то себе под нос и девушка тут же отстранилась. Взвалив на плечо походный рюкзак, она вышла вон вместе со своим низкорослым спутником.
— Что это было? — спросила Фемида, прежде чем успела подумать о последствиях, но ничего страшного за эти не последовало.
— Проклятые жрецы, все им молодых девок в услужницы подавай! — обиженно воскликнул Тобарг, но потом осекся. — Не твое дело! Главное, что этот бес больше никогда не сможет дотянуться до Снэи, и не попадется мне на глаза, потому что клятву перед Глыбой нарушают только один раз. И живут после этого недолго...
Решив, что спрашивать что-то еще нет никакого смысла, наемница заказала себе пойла из бочонка почище и села за столик. Не прошло и пары минут, как напротив нее присел мальчишка лет восьми. С умным не погодам взглядом, он вызывал больше опасение, чем сожаление за его нищенскую участь. Монетку, к слову, он просить не стал, а Тобарг сделал вид, что и вовсе не заметил нового посетителя.
— Госпожа позволит угостить ее самым вкусным блюдом, которое подают в этом пристанище для страждущих? — спросил он, чем заставил Фемиду прыснуть в кулак от смеха. Его такая реакция нисколько не смутила, малец невозмутимо повернулся к корчмарю и произнес несколько слов на непонятном языке.
