Нет, вообще я стараюсь, но… параметрам не соответствую.
А за дверью меня ждали.
Не сразу поняла, что именно меня, потому что высокий светловолосый юноша благоговейно пялился на дверь, и только после моего тактичного «Гхм» перевел взгляд на меня. И благоговейность усилилась в разы. Я думала для него дверь предмет самых смелых мечтаний — оказалось я.
— Леди Ярсамина, — задыхаясь от восторга, произнес юноша.
Возникла мысль, что он сейчас от восторга грохнется в обморок. На всякий случай достала из кармана нюхательные соли – они прилагались к корсету, стянувшему меня до возникновения сложностей с дыханием и насколько я поняла, были неотъемлемым атрибутом всех ледей.
Вьюноша, мгновенно перестав пялится на меня, воззрился на баночку дурно пахнущих даже с расстояния солей и тревожно осведомился:
— Леди Ярсамина, вам плохо?
— Мне нет, но вы как-то странно себя ведете, я подумала вашей трепетной и нежной душе несомненно требуется помощь, — ответила совершенно искренне.
И поняла, что совершенно зря вот я все это сказала, потому что оба метательнокинжальных носильщика как-то разом заухмылялись, и правый произнес:
— О да, у оруженосца Сетана оооочень трепетная и неееежная душа.
Так, судя по всему репутацию мгновенно покрасневшему Сетону я уже тоже умудрилась испортить. Учитывая, что это мой единственный источник сообщения с внешним миром… я снова умудрилась вляпаться по самое немогу, нехочу и можно мне обратно в гильдию?!
Оруженосец тем временем прекратил исходить пятнами и процедил сквозь сжатые зубы:
— Благодарю за заботу, леди Ярсамина.
Даже не рискнула ответить что-либо, кажется, до меня дошло, что диалоги не самая сильная моя сторона и вариант помалкивать здесь будет наиболее идеальной тактикой поведения. А потому просто улыбнулась, мило и невинно.
Зря.
Хотевший было что-то высказать оруженосец снова застыл, глядя на меня, как даже не знаю на что.
— Да, красивая, — протянул на сей раз левый носитель метательных кинжалов в виде крыльев.
Это было начало.
О том, что я красивая, мне сказали все, даже не так ВСЕ. Я шла вслед за Сетоном и вызывала неизменные комплименты у всех встречных мужчин, юношей, стариков. У всех. Поначалу благодарно улыбалась в ответ, после улыбаться перестала… а потом мы спустились по внутренней лестнице с этого верхнего восьмого этажа на седьмой, где, как сообщил оруженосец принца, и находятся мои с Его Высочеством апартаменты, и поняла, что мне врали. Нагло, безбожно и все разом.
