— Удивительно красивая девочка, — продолжая оценивающе рассматривать, сделал заявление главпаладин. — Гораздо привлекательнее всех этих твоих…
— Наставник! — возмутился принц.
— Всех этих твоих претенденток на руку и сердце, — выкрутился главарь светоностной обители, но улыбка при этом была такая, что сразу стало ясно — речь вообще не про сердце шла, про руку еще может быть, ну и другие составляющие «интимное» счастье органы, но не про сердце точно!
— Красавица, — продолжил паладин, и поинтересовался у принца так, словно меня тут вообще нет: — Сколько ей?
— Семнадцать, — все так же с гордостью ответил Кейран.
Мне уже даже стало интересно – зубы смотреть будут или как?
— Отличный возраст, — похвалил главпаладин, — в меру глупа, воистину прекрасна, идеальна для зачатия.
Серьезно? Днем моего цикла интересоваться будете? Нет? Очень жаль, потому что сегодня никакой день! И будет он никаким ровно полгода, до следующей порции яркорня. Так что для зачатия интимное счастье в моем лице никак не подходит, уж простите.
— Что ж, полагаю, пора поговорить с нашей невестой, — улыбнулся главпаладин.
И я вдруг поняла, что все сказанное ранее… не предназначалось для моих ушей. Какой-то легкий шум во время их разговора присутствовал, я все не могла понять какой, а теперь до меня дошло — магия.
Седовласый паладин тем временем отступил, что-то где-то осыпалось с легким звоном и мне галантно поклонившись, произнесли:
— Рад видеть вас в Обители засиявшей с вашем появлением, леди Ярсамина.
Реверансы были отныне моей сильной стороной, так что я ответила поклоном, достойным принцессы, и ответила бредом про «Очень рада познакомиться с величайшим паладином всех времен и народов».
Главпаладин сильно растрогался, заявил, что я ему буду как дочь и… выставил из кабинета, оставив Кейрана для обсуждения текущих дел.
Да, судя по всему, я точно была ему как дочь. В смысле мой родной отец поступил примерно так же — дал путевку в жизнь и исчез из этой самой моей жизни. Хотя если быть откровенной, то из своей исчез тоже — его портрет на почетном мемориале павших во благо клана практически в самом верху. Великий наемник был… Матери перед уходом наказал родить пацана, чтобы в него был — высокий, черноволосый, темноглазый, сильный, надежный и гордость клана…
Наверное, даже лучше, что он не видел, как я родилась, а то расстроился бы до предела — и не пацан, и не высокая, и блондинка летом и по осени, когда волосы выгорят, и глаза светлые, и силой не отличаюсь, надежностью тоже, а о гордости клана и говорить нечего.
