Мои брови поднялись.
— Я много читал, когда ты была не в себе. Гостиница помогала мне найти лекарство.
Бедная «Гертруда Хант». Бедный Шон. Я представляла себе, как он сидит в комнате, ища ответы, а гостиница вытаскивает один архив за другим. Я должна была убедиться, что такое больше не повторится.
— Ты прав, — сказала я ему. — Когда хранитель узнает что-то новое о каком-то конкретном виде, он добавляет записи в общую картотеку. В прежние времена делались записи в своих книгах. Вот почему границы так широки. Но с дрифенами все по-другому. Первоначальное руководство, полученное хранителями гостиниц, состояло в том, чтобы защитить их конфиденциальность любой ценой. Кроме того, каждый дрифан отличается от других. Существует сотни дрихтов. Можно прожить сто лет и никогда не увидеть двух дрифенов из одного и того же дрихта. На самом деле, можно прожить сто лет и вообще никогда не встретить дрифана.
— Так, что же нам делать?
— Обычно сеньоры посылают кого-нибудь вперед со своими требованиями. Мы постараемся выудить как можно больше информации и будем действовать по обстоятельствам.
Мягкий мелодичный звук прокатился по гостинице. Хмм. Кто-то заранее запрашивал бронь. Обычно гости просто появлялись. В гостинице всегда было свободное место, потому что я могла создать столько комнат, сколько требовалось гостям.
— Покажи, — попросила я гостиницу.
Потолок раздвинулся, и в мои руки упал сложенный пергамент. Шон удивленно поднял брови.
— Хозяин гостиницы до меня умер в 1980-х годах, — объяснила я. — Он был одинок, немного странен и чересчур любил антиквариат. Когда я приехала сюда, многие сообщения «Гертруды Хант» были записаны на пергаменте. Я почти все исправила, но время от времени случается что-то вроде этого. В следующий раз можно вывести на экран.
Я развернула пергамент и прочла его. Вот только этого нам не хватало. Это было похоже на настоящие адские каникулы. Я передала пергамент Шону.
Он взглянул на него.
— Семейный спор, бронь на шестьдесят одну персону?
— Похоже, что две стороны одной семьи произошли от двух братьев. Один из них уехал и основал влиятельную философскую школу на другой планете, а другой остался на родине и основал свою собственную философскую академию. Теперь они враждуют по поводу того, кого из братьев действительно можно считать основателем семьи: того, кто уехал колонизировать новую планету, или того, кто остался на своей родной планете. Они пригласили мудрого старейшину, чтобы тот разрешил их спор.
