— Шестьдесят один новый гость. Это же будет хорошо для гостиницы, но ты почему-то не выглядишь счастливой.
— Они ку-ко.
Шон посмотрел на потолок.
— Покажи мне ку-ко.
Со стены соскользнул экран. На нем распростерло свое оперение существо около тридцати дюймов ростом. Мягкие кремовые перья покрывали его лицо, становясь шокирующе розовыми на затылке и спине, и ярко-малиновыми на крыльях и пушистом хвосте. Вторая пара отростков, напоминавших передние конечности динозавра или, возможно, обезьяны, если у обезьяны каким-то образом выросли когти, торчала из-под крыльев.
Огромный хвост выдавал в ку-ко самца. Он носил замысловатую плиссированную сбрую, которая обтягивала его голову и сидела на плечах, а затем расширялась в роскошный пояс, набитый электроникой, иглами из ярких перьев и рулонами чего-то подозрительно напоминающего туалетную бумагу на широкой катушке.
Ку-ко смотрел на нас фиолетовыми глазами, распушил перья и зашагал взад-вперед, его пухлое тело покачивалось при каждом шаге.
Шон выдавил из себя улыбку.
— Они курицы.
— Технически они даже не птицы.
— Дина, к нам приедут шестьдесят одна космическая курица.
Я сдалась.
— Да.
— И они собираются спорить о философии.
— Ммм. Это означает, что они захотят иметь форум с трибуной и дискуссионным кругом, а также курятник для сна, и нам придется купить много зерна…
Он засмеялся.
— Ты не принимаешь это всерьез.
— Нам придется сказать Орро прекратить готовить курятину.
— Шон Эванс!
Он обнял меня одной рукой. Я прижалась к нему всем телом.
— Очень красивая комната, — сказал он.
Она была красивой. Было что-то неземное в этом Дне Постояльца, что-то свежее, чистое и обнадеживающее, как яркий весенний день после ужасной зимы.
— Ты организовала мирный саммит между Священной Анократией, торговцами и Сокрушительной Ордой. А потом ты напала на дразири, — сказал Шон.
— Да.
— Я никогда не видел тебя такой взволнованной. Что не так?
Я вздохнула.
— Это из-за Ассамблеи?
— Частично. Мне не нравится не знать, как у нас обстоят дела с ними, но, в конце концов, как ты сказал, они могут только понизить наш рейтинг. Они не могут забрать «Гертруду Хант», пока мы не совершим действительно ужасное преступление.
— Значит, это из-за дрифана.
— Я бросила свою гостиницу. — Слова вышли сами по себе.
Шон нахмурился.
— Я тебя не понимаю.
— Когда я прыгнула в дверь с семенем дитя гостиницы, я оставила «Гертруду Хант». Гостинице пришлось выживать без меня. Я ее травмировала.
— У тебя не было выбора.
