Лилия вдруг почти ожила, взволновано повернула голову, но так и не разглядела лица во мраке, который все сгущался. Сквозь безразличие прорезался страх, девушка задрожала от неожиданного хлада, надвинувшегося отовсюду мучительным волнением. Формулировать Вопрос не пришлось, голос просто догадался, что это тот самый Вопрос. Лилия спросила с легким оттиском больной надежды в слабом голосе:
— А Вы знаете Ответ?
Голос выдержал паузу, становясь еще более сладкозвучным:
— Нет, я так же изнывал когда-то от вопроса, однако… Я могу избавить тебя от боли.
— А… — угасал интерес девушки: — Но как же Ответ?
Голос как будто сочувственно рассмеялся:
— Скажи мне, что у тебя осталось, кроме этого избитого Вопроса? Ты уже медикаментозно зависима, агрессия не поддается контролю, во внешнем, холодном внешнем мире ничего не осталось, кроме предательства. Я пришел помочь тебе!
— Откуда ты столько обо мне знаешь? Вряд ли ты реален… — почти засыпала Лилия, уныло водя глазными яблоками вдоль пустоты, только вдруг осознала, что прошло уже немало времени, а она не ощущает «боли вопроса» без успокоительных. Это заставило прислушаться к обладателю приятного голоса. Она ненастойчиво потребовала:
— Если ты реален, докажи.
— О! Моя реальность и впрямь относительный вопрос, однако сила моя не поддается сомнению, как и твоя. Уникальная… — С этими словами чьи-то пальцы обвили обнаженные плечи. Показалось, что вдоль шеи провел почти бесконтактно чей-то кончик носа, видимо, взволнованный запахом кожи и волос, хотя на самом деле Лилия ошибалась. Не тело так волновало пришельца, хотя и оно тоже, обнаженное в бессмысленной пустоте.
Девушка вдруг на миг выпала из своего вечного вопроса и совершенно по-человечески испугалась, но лишь на миг, вскоре ей стало безразлично всякое ее будущее. Тогда показалось и лицо пугающего пришельца: бледное, безразличное, инфернально красивое с неестественно яркой зеленью изумрудных глаз, в тайном экстазе предвкушения рассматривающих юное существо. Но вот внезапно человеческое лицо словно стерлось, на его месте возникло покрытое шерстью уродливое рыльце нетопыря, лишь на мгновение.
— Ты вампир? — предположила девушка, как будто воспринимая как игру происходящее, забывая, что не испытывает вечной своей боли.
Незнакомец рассмеялся, облизывая бледные скептически сложенные в полуулыбке губы, проговорил:
— Нет. Однако ты должна была уже почувствовать, вернее, наоборот, не почувствовать.
