Мнѣ крѣпко не хотѣлось злоупотреблять гостепріимствомъ духоборовъ, тѣмъ болѣе, что о вознагражденіи, конечно, не могло быть рѣчи; но послѣ того, какъ мы обошли весь городъ, мнѣ ничего не оставалось болѣе, какъ послѣдовать примѣру моихъ спутниковъ по желѣзной дорогѣ. Духоборская община имѣла въ городѣ цѣлый поселокъ, застроенный теплыми бараками, равно пригодными для лошадей и для ямщиковъ. Здѣсь останавливались возчики, пріѣзжавшіе изъ селеній за продуктами и кладью съ желѣзной дороги. Кромѣ того, въ городѣ постоянно жили три семьи, отказавшіяся отъ земледѣлія и почти не принадлежавшія къ общинѣ. Одна изъ нихъ, впрочемъ, принадлежала Алдошѣ Попову, человѣку очень уважаемому среди духоборовъ и англичанъ. Вмѣстѣ съ нимъ жилъ Ваня Подовинниковъ, повѣренный общины по пріему и отпуску клади и по разнымъ городскимъ дѣламъ.
Мы пріютились у Алдоши и вообще съ тѣхъ поръ жили все время съ духоборами. Это наполовину невольное рѣшеніе имѣло прекрасные результаты. Правда, мы спали на старыхъ сѣнникахъ, брошенныхъ на полъ, питались квасомъ и овощами, выдернутыми прямо изъ гряды, зато наше сближеніе съ духоборами произошло немедленно, почти непроизвольно. Въ домѣ Алдоши была постоянная толчея. Родственники и пріятели и вообще всѣ пожилые и болѣе уважаемые сельчане заѣзжали къ Алдошѣ, какъ на въѣзжую квартиру, проводили ночь и на утро, справившись съ дѣлами, уѣзжали во-свояси, уступая мѣсто другимъ. Я составлялъ для всѣхъ этихъ людей предметъ особаго любопытства, но вмѣсто личныхъ разспросовъ они съ перваго слова спрашивали: «А какая ваша вѣра?» и старались выяснить мой взглядъ на самые разнообразные вопросы философіи и этики. Я, разумѣется, платилъ тѣмъ же, и мы просиживали въ разговорахъ далеко за полночь, не обращая вниманія на то, что по крайней мѣрѣ одной изъ спорящихъ сторонъ придется встать до зари, чтобы пуститься въ путь.
Нѣсколько человѣкъ работали въ городѣ, копали колодцы, выдѣлывали кирпичъ, строили дома. Окончивъ девятичасовой рабочій день, они приходили къ намъ и чуть не съ порога принимались за споръ. Пренія иногда затягивались до двухъ часовъ ночи, пока обѣ стороны совсѣмъ «остеклѣютъ» отъ утомленія и кто-нибудь замретъ на полусловѣ, побѣжденный сномъ. Съ самаго начала собесѣдники мои оказались искушенными діалектиками, и часто мнѣ нужна была вся моя осмотрительность, чтобы отстаивать свои позиціи отъ разностороннихъ нападеній. Конечно, мы говорили не однимъ и тѣмъ же языкомъ и употребляли различные термины.
