Кромѣ погибшаго сына, у Макарскаго есть двѣ дочери. Одна служитъ ученою кухаркой въ большомъ ресторанѣ и зарабатываетъ 100 долларовъ въ мѣсяцъ. Другая, совсѣмъ молодая дѣвушка, живетъ дома. Время-отъ-времени, когда ей не хватаетъ денегъ на новые наряды, она поступаетъ на двѣ недѣли кельнершей въ тотъ же ресторанъ и, заработавъ 25 или 30 долларовъ, покупаетъ шелковую накидку или шляпу со страусовыми перьями и снова возвращается домой. Американскій Западъ не видитъ въ этомъ ничего унизительнаго, скорѣе наоборотъ. Во всякомъ случаѣ интересы дочерей, очевидно, вышли изъ орбиты вольтерьянца, который, несмотря на свои семь домовъ, надѣваетъ по праздникамъ сюртукъ, привезенный еще изъ Ломжи. Впрочемъ, на будущихъ муниципальныхъ выборахъ сосѣди думаютъ поставить кандидатуру Макарскаго въ альдермены. Тогда ему придется, бытъ можетъ, заказать себѣ черный фракъ и окончательно войти въ нѣдра англійской порядочности. По всей вѣроятности, онъ внесетъ вмѣстѣ съ тѣмъ свою полемику и всѣ «измы» въ нѣдра городского совѣта.
На другой день, рано утромъ, мы выѣхали изъ Виннипега въ Іорктонъ.
Недавно отстроенная желѣзная дорога еще имѣла довольно растрепанный видъ. Вагоны были сборные, нѣкоторые изъ нихъ съ изломанными скамейками. Публика не довѣряла больше попеченію багажныхъ агентовъ и вваливалась въ вагоны вмѣстѣ съ чемоданами и мѣшками. Всѣ проходы были завалены вещами. Обстановка поѣзда и даже лица пассажировъ странно напоминали Западную Сибирь. Я, впрочемъ, по восточно-американской привычкѣ, сдалъ свои вещи на багажный ярлыкъ и зато получилъ ихъ въ Іорктонѣ только недѣлю спустя. Наплывъ пассажировъ въ Виннипегѣ былъ слишкомъ великъ, и недостаточный желѣзнодорожный персоналъ не успѣвалъ справляться съ дѣломъ. Помимо того я ничего не выигралъ и въ смыслѣ свободы въ поѣздѣ. Христина Ильпинская, имя которой было упоминаемо въ первой главѣ, выразила желаніе ѣхать съ нами до Іорктона. Братья ея заняли фермы именно въ Іорктонскомъ округѣ, и она была рада сдѣлать новую «путину» въ обществѣ знакомыхъ людей. Христина принесла съ собою сундукъ и огромный узелъ, и мнѣ пришлось, разумѣется, таскаться съ ними на пересадкахъ. Христина, впрочемъ, относилась весьма ревниво къ своему багажу. На станціи Минедоза поѣздъ остановился на полчаса, чтобы дать пассажирамъ возможность пообѣдать. Всѣ пассажиры вышли вонъ и разсыпались по окрестнымъ трактирамъ, только полтавская «фармистка» осталась твердо сидѣть на своемъ сундукѣ изъ опасенія, чтобы его не украли. Она напоминала мнѣ старинный анекдотъ о хохлѣ, который продавалъ цыгану масло изъ плотно завязанной кадки, служившей ему сидѣньемъ. Прочныя національныя черты, очевидно, передаются изъ поколѣнія въ поколѣніе.
