— Давай на время отложим наши разногласия, и сосредоточимся на предстоящем событии. После, можешь хоть занасиловать мои уши назидательными речами, а пока не мешай. Я должен подготовиться к поединку с лордом аистов…
Апатично настроенный Вилмар не имел ничего против, ведь голос разума твердил то же самое. С абсолютно безэмоциональным лицом священная пушнина покинула золотую комнату, составив Рагне одного.
“А менталистам неплохо живется… Ворчливые пердуны не достают, можно прямо на их глазах дочерей брать, и слова не скажут… не жизнь – сказка…”
В подготовке и странных рассуждениях пролетело три дня, Рагне посвятил себя возведению колодцев к идеальному состоянию, что касается остального, то все зависело не от него. Главным героем являлся Ленне, чьи изыскания могли обречь, или спасти народ охотников. По прошествии подготовительного периода, наследник клана ласок явился в сопровождении Вилмара и Аделины. Демина, не возвращавшаяся ни разу за три дня, похоже, находилась под домашним арестом, но это не сильно заботило Рагне.
— Справился?
В ответ на вопрос чужака Ленне аж затрясло, с ненавистью во взгляде он сплюнул на пол, и вышел из комнаты. Владыка и владычица клана куниц тяжело вздохнули, и, переглянувшись, подошли к кровати, где восседал Рагне, однако не успели они произнести хоть что-то, юноша порывом ветра бросился к гению.
Схваченный за волосы Ленне отлетел назад, когда Рагне силой потянул его, врезавшись в стену, наследник ласок быстро вскочил, приготовившись к бою, но холодный блек кристаллического кинжала, сверкнувший у самого горла, заставил отбросить воинственные мысли.
— Мне плевать на причины твоего неуважения, хотя практически уверен, что дело в Демине…
При упоминании девушки, глаза Ленне покраснели.
— Затолкай гордость так глубоко, как только можешь, и больше не смей демонстрировать ее при мне.
Для Варда любое неуважение считалось провокацией и унижением достоинства воина, что практически всегда оканчивалось не самой безболезненной смертью глупца. Предупредительные действия Рагне могли считаться наивысшим милосердием, сравнимым с амнистией заключенных, приговоренных к казни.
— Достаточно, вы двое не забыли, в какой ситуации мы находимся?
Лорд куниц попытался взорваться гневными воплями, но все, на что его хватило – осуждающая фраза, полная спокойствия и рассудительности. С тех самых пор, как чужак коснулся головы, Вилмар больше не мог идти на поводу у эмоций, и хоть это настораживало, Аделина уговорила ничего не менять.
