Они развернулись и сделали несколько шагов, когда голос подал один из красноармейцев:
— Какого чёрта?
— Хватаем! — буркнул Александр.
«Ветераны» подхватили его подмышки и потащили к лесу. Юноша попытался упираться, но кулак перед носом вразумил быстрее, чем слова.
Лес хоть и был недалеко, но «ветераны» запыхались. Всё-таки бег с непривычки по траве с упирающимся телом, не променад по площади с наградами на груди.
— Какого чёрта вы меня притащили сюда? И чё происходит? Нафига в форму оккупантов оделись?
— Заткнись! — Александр бросил жёсткий взгляд на юношу. — Немцы!
По дороге шла танковая колонна из нескольких десятков танков.
— Ну и что, что немцы? Мы с ними дружим, так что хватит из себя партизан строить, — сказал юноша и попытался выползти из укрытия.
Александр рванул его за ремень назад.
— Ты чё? Охренел? — взвизгнул юноша, и повторил попытку вырваться из леса.
Удар в глаз откинул его назад.
— Сиди смирно! Дай разобраться, что тут происходит! Потом решим выходить к ним или нет!
— Чё сразу драться? — захныкал юноша, размазывая по лицу грязь вместе со слёзами.
Танковая колонна пропылила мимо и исчезла за стеной леса.
Александр с шумом выдохнул воздух и прислонился спиной к стволу берёзы. Вытер пот рукавом гимнастёрки.
— Нытик, а ты кто такой? — обратился он к хлюпающему носом юноше.
— Коля, — произнёс тот, вытирая текущие сопли рукавом. — С Уренгоя.
— Так, всё понятно.
— Что понятно, Александр? Мне вот ничего непонятно! — Тюляпин нервничал. — Эта форма. Откуда она взялась на мне? Танки эти. Вы хоть объясните.
— Во-первых. Перестань тыкать. Мы тут теперь одного возраста, если забыл. Во-вторых, мы в прошлом. Не надо делать круглые глаза. Я почему-то в этом уверен. Там, в будущем, нас уже нет в живых. Иначе, мы не сидели бы здесь. Я вот знаю, почему меня сюда закинуло.
Коля перестал всхлипывать и прислушивался к словам Александра.
— И почему? — проявил интерес Тюляпин.
— За всё надо платить, как говорится. Вы помните, как я был одет?
Оба собеседника разом кивнули.
— Так вот. Форма, награды — это всё липа. Не был я ни в каком Афгане. И звания у меня нет. Я вообще в армии не служил! Выпендриться захотелось. Только, как говорил мой отец, в жизни за всё надо платить.
Тюляпин сник, руки зашарили по поясу, наткнулись на стеклянную фляжку с водой. Непослушными руками расстегнул чехол, с трудом выдернул пробку и сделал глоток, уставившись взглядом в одну точку.
— Я уверен, что попал сюда из-за этого. За какие грехи попали вы, я не знаю.
