Полицаи и немцы нанизывали свёртки на штыки и забрасывали обратно внутрь сарая. Коля покачнулся, в голове ярко вспыхнуло, и он упал, теряя сознание.
Проснулся от противного запаха, дыма сигарет и ржанья. Тошнило, голова кружилась. Коля лежал на старом выцветшем диване в комнате. Сквозь клубы сигаретного дыма пробивался робкий солнечный луч. В центре комнаты стоял стол, за которым рубились в карты четверо мужиков в гражданской одежде с белыми повязками на рукаве «полиция». Они ржали и хлебали пойло, наливая в алюминиевые кружки мутную жидкость из десятилитрового стеклянного пузыря.
Коля попытался сесть, но жуткая боль вернула его голову на грязную подушку. Его попытка не осталась без внимания.
— Очнулся? Як тебе придавило!
— Впечатлительный. Ничего привыкнет.
— Митро! Дай мальцу водицы!
— Як шо, сразу Митро, — проговорил полицай и, не вставая с места, протянул кружку Коле.
Жажда и перегар самогона от наклонившегося к нему Митро, заставили Колю сделать глоток сразу. То, что произошло дальше, описанию поддаётся плохо. Глаза вылезли из орбит, дыхание прекратилось, во рту и пищеводе зажгло так, словно выпил огненную лаву. Под неудержимый ржач полицаев он выскочил из избы. Не понимания, куда бежать, зачем бежать, что искать. Слёзы текли градом. Горло горело. Коля мчался наугад, по улице деревни, не замечая вокруг никого и ничего. Да и кого он заметить в опустевшей деревне? В какой-то момент он выскочил к колодцу, трясущимися руками скинул ведро вниз. Ему казалось, что поднимает ведро с водой, крутя ворот, слишком много времени. Холодная вода остужает пожар и возвращает способность мыслить, а заодно и память…
Лучше бы не помнить того, что произошло. Мокрый, грязный, шатаясь от груза, который лёг на его плечи, Коля вышел на центральную площадь села. Он увидел четыре трупа на виселицах, и трёх расстрелянных в затылок красноармейцев. Его личность раздвоилась. Знания, полученные в будущем противоречили увиденному. Он, своими руками, убил человека, русского парня, такого же, как и он сам.
— Выходит, что я тоже убийца? — спросил он сам себя вслух.
— Ты — предатель, — раздался рядом голос.
Коля оглянулся на голос. Чуть в стороне стоял полицай полувоенной форме, с повязкой на рукаве, в немецкой кепке и винтовкой на плече.
— Теперь тебе у Советов — расстрел! — он засмеялся.
— Я не хочу быть предателем! Я здесь для того, что свергнуть режим Сталина!
— Режим Сталина? — полицай хмыкнул. — Свергай, кто тебе мешает? А для всех советских ты уже предатель. Не отмоешься.
