— Немцы! Колонна пехоты! — раздался голос Тюляпина у борта грузовика.
Александр глянул на раненого, на пистолет.
— Сейчас придут немцы, если выстрелишь по ним, они тебя точно убьют. Держи, тут восемь патронов, — он вложил ТТ в ладонь раненого и бросил рядом командирский ремень с кобурой. — Авось и пару фрицев с собой заберёшь.
Бывший шофёр скептически посмотрел на Александра и сжал рукоятку пистолета.
— Сам брезгуешь или боишься?
— Шум поднимать не хочу. Немцы рядом. А нам ещё до леса добежать надо.
— Ну, бегите, — безразлично ответил раненый бывший шофёр.
Александр выскочил из кузова, подхватил две винтовки за ремень, которые подал Тюляпин, закинул на плечо. В другой руке держал каску с патронами. Бежать по траве с тяжёлыми и длинными винтовками оказалось непросто. Уже на опушке до слуха долетел выстрел.
— Застрелился, гад! Лучше бы я пистолет не оставлял!
Они вломились в лес и упали на траву, тяжело дыша, обливаясь потом.
— Кто застрелился? — зашептал Аркадий.
— Водила, который врезался в наш вагон на КАМАЗе. Самоубийца там, самоубийца здесь.
— А где Коля? — Тюляпин оглянулся по сторонам. — Коля!
Александр одёрнул его и показал на брошенные ремни с подсумками, сапёрной лопаткой, фляжкой и противогазной сумкой.
— Сбёг наш Коля, Аркадий. И я почему-то думаю, что к невинным немцам. Теперь расскажет им про будущее.
— Что он расскажет? У него извращённая история и каша в голове. Нестыковок в рассказе будет столько, что немцы примут его россказни за сказки и враньё. Возможно, что и расстреляют.
— Ты так спокойно говоришь об этом?
— А как я должен об этом говорить? Что случилось изменить нельзя, если, конечно, не вмешается случай.
— А мы куда?
— Воевать, Аркадий, воевать. Будем отрабатывать наши награды из прошлой жизни. Лишние винтовки прикопаем. Нечего им валяться просто так.
Александр выглянул из-за дерева и увидел, как немецкая колонна проходит мимо грузовика. Несколько солдат осматривают сам грузовик и тела погибших красноармейцев.
— Аркадий, пошли отсюда по добру, по здорову. Винтовки в другом месте прикопаем. Не дай бог, в лес сунутся, а тут мы. Умирать, желания нет никакого. Новое тело — новая жизнь! Пошли, Аркадий, отсюда подальше.
— Как ты думаешь, какой сейчас год? — Тюляпин старательно обходил кочки и уклонялся от веток.
— Думаю, что сорок первый или сорок второй.
— Почему?
— На форму посмотри.
— Чего с ней не так?
— Аркадий, ты в какой школе учился? Погоны ещё не ввели, а их ввели зимой тысяча сорок третьего года. Понял?
