Еще раз как следует проморгавшись – глаза почему-то слезились – присмотрелась, закрывая экран ладонью, чтоб не так был заметен светлый экран – нажала, увеличивая картинку.
Во весь экран возникла только что сделанная, скособоченная фотография инструкций на этикетке с той самой бутылочки, из который мы сегодня попотчевали нашего декана.
Сощурившись, прочитала чрезвычайно мелкий шрифт, который мы, конечно же, не удосужились прочитать.
«Ни в коем случае не употреблять с кофе и алкоголем!»
Твою ж мать! Я в ужасе подняла голову.
«Надо остановить его!» - бесшумно появилось сообщение от Насти.
Тут же ответила.
«Поздно! Он уже выпил!»
«Он отпил всего пару глотков! Надо остановить его, пока всё не дохлебал!»
Так вот почему оно так быстро и мощно сработало!
«А что случится, если не успеем?»
«Почитай дальше!»
Я убрала телефон и снова вперила глаза в экран, вчитываясь в крохотные буквы.
«В случае несоблюдения мер безопасности, возможны побочные эффекты, такие как учащенное сердцебиение, головокружение, нарушение ориентировки в пространстве, а также перевозбуждение, граничащее с помутнением рассудка."
О боже, боже, боже…
«Бля!» - накатала короткое сообщение.
«Вот именно! Что мы наделали, Лер?! Он же пьет его с кофе!»
«Это ппц. Может пожарную сирену задействовать?»
«Не знаю! Это была твоя идея! Еще и полбанки туда бухнула!»
«Насть…»
Перестав печатать, я подняла глаза и, шумно сглотнув слюну, наблюдала, как слегка улыбнувшись поднявшимся на сцену победителям, Матвей Александрович открыл пластиковую крышечку, отложил ее в сторону… и тремя большими глотками допил все оставшееся в стакане кофе.
«Что он делает, Лер?»
«Пока ничего… Поправляет галстук, расслабляет его. А ты почему не смотришь?»
«Я боюсь.»
«Слушай, мы вроде как этого и хотели, не?»
«Пока да… Я боюсь, что ему плохо станет. И нас посадят.»
«Насть…»
«Что?»
«Он не выглядит так, будто ему плохо.»
Я украдкой подняла глаза от телефона.
Плохо Матвею Александровичу явно не было. Ему было… странно.
Переминаясь с ноги на ногу, он будто пытался найти удобное для себя положение. Давно уже расслабил галстук, и стоял в свободной позе, облокачиваясь на кафедру и слегка покачиваясь.
Глаза полуприкрыты, будто он решил немного подремать – прям так, стоя. Что творилось у него в штанах, я не видела, но взволнованным, что могут что-то там увидеть, он тоже не выглядел – не пытался как-то закрыться или спрятаться. Хотя чего ему пока прятаться? Даже если стояк, высокая кафедра закрывала его спереди и даже по бокам.
