Я кончил и пошел в ванну помыться. Оставался там долго, и Нина ко мне не присоединилась. Когда я вернулся в комнату, то увидел, что она спит. Я смотрел на нее, и во мне не было ни капли нежности. Думал только о том, что сказал Луи-Фердинанд Селин: если ты не можешь спросить у человека, как дела, потому что в ответ он начинает ломать комедию, засыпает тебя миллионом слов и выливает на тебя тонны вранья, гораздо мудрее спросить, может ли он спать, и если он ответит «да», значит, у него все в порядке, он без проблем может забить на все, происходящее с ним.
Я разбудил ее. Сказал, что скоро должна вернуться с работы мама, Нина встала и оделась. Мы вышли из дома, и в колбасном магазине я купил два мороженых. 3 евро 50 центов. Мы съели их, сидя на станции.
– Не надумывай себе всякого, – попросила она.
– О’кей, – ответил я.
– Думай просто, что это опыт, который я должна получить, а не какие-то кардинальные перемены.
– О’кей, – сказал я.
Кто-то ходил по платформе вдоль железнодорожных путей, кто-то курил. Мы ели мороженое.
Мне пришлось приложить усилие, чтобы попрощаться с ней, поцеловать, перед тем как она зашла в вагон, но я это сделал. Потом вернулся домой и помыл посуду. Вытер насухо и позвонил Русскому, спросил, не хочет ли он встретиться, чтобы выпить и поболтать немного. Он ответил, что встречается с Сарой и что перезвонит мне в конце недели, чтобы организовать встречу.
Я открыл книгу и прочитал несколько страниц, но не испытал никакого удовольствия. Перечитал рассказ, который начал писать раньше, а потом оставил «отлежаться», но почти сразу заскучал и даже испытал легкую неприязнь, но не в отношении рассказа, а в отношении самого себя, человека, который в тридцать лет все еще мается такой ерундой, вместо того чтобы зарабатывать на хлеб.
Я надел куртку и вернулся на станцию. Подождал поезд.
Вышел в центре и взял большую бутылку «Перони», потому что погода поменялась, стало теплее, и теперь можно было с комфортом сидеть с большой бутылкой пива в руке. Я поразмыслил над собственной теорией, что осенью и весной, когда на улице тепло, хорошо идет большая бутылка «Перони», но зимой, когда на улице холодно, и бутылка в руке покрывается изморосью, и летом, когда на улице жарко, а от жары пиво быстро превращается в бульон, лучше идет «Перони» в маленькой бутылке.
Я немного прогулялся с пивом в руке, ни о чем не думая, не обращая внимания, куда иду. Большая бутылка «Перони» закончилась, я взял другую. Не потому что мне нравилось, просто чтобы не оставаться с собой один на один.
