Виале Кампи Флегреи
Наступила весна и принесла нам счастье.
Дни стали длиннее, на деревьях распускались листья. Утром было тепло и светло, но ночами было еще прохладно.
Мы с Ниной занимались любовью где угодно и когда угодно. Я потратил много денег на номера в гостиницах, потому что хотел засыпать рядом с ней, а на следующее утро просыпаться рядом с ней в одной постели. Остаток денег, точнее, все оставшиеся у меня деньги я спустил на единственное известное мне занятие – попытался слить воедино наше время.
У меня осталось 593 евро.
Один раз, в воскресенье, когда «Наполи» не играл, мы пошли в парк и устроили пикник. Мы занимались любовью и в парке, под одеялом, на одеяле была трава, но нам было все равно и даже в голову не приходило, что кто-то может нас увидеть. На следующий день, в полдень, мы стояли на пьяцца Витториа, за нашими спинами было море, и я сказал Нине, что влюбился и думаю, что люблю ее. Она поцеловала меня и сказала, что она тоже меня любит, и с этой минуты мы стали еще нежнее друг к другу, как будто вложили мечи в ножны и наконец расслабились.
Я долгое время думал только о ней, ни о чем другом, еще и потому, что Русский исчез, а больше мне заняться было особо нечем. Правда, мы встретились однажды вечером, и он сказал, что у них с Сарой теперь все по-настоящему. Мне показалось, что он пьет меньше и с меньшей охотой. Больше мы не виделись, только иногда созванивались, и он изливал душу насчет того, что дела шли пока что не очень хорошо, что «Наполи» проиграл мадридскому «Реалу» 3–1, да еще и дома. Мертенс забил единственный гол, и в конце этой свистопляски Инсинье ушел с поля в слезах. А раньше мы проиграли «Ювентусу» в Кубке Италии 3–1. Потом снова встретились с «Ювентусом», сперва в чемпионате – ничья 1–1, а потом, через три дня, в домашнем матче Кубка, выиграли 3–2, но все равно вылетели. На следующий день должны были опубликовать даты проведения конкурса, и мой отец сказал, что он состоится 15 мая.
Я не прочитал «Лолиту», но Нина прочитала «Смертельную рану».
Мы сидели на лавке, и она рассказала, что прочитала книгу, но не говорила раньше, потому что не хотела знать мое мнение – не хотела, чтобы оно на нее повлияло. Потом добавила, что этот роман сможет понять только неаполитанец, и мне очень понравилась ее идея, яркая и смелая, совсем как она сама, но еще я подумал, что эта идея вряд ли бы понравилась Ла Каприя – по тем же самым причинам. Нина сказала, что герой романа прав – мы в Неаполе живем вне Истории, мы брошены на произвол Природы, мы спим, и город нас убаюкивает своим ритмом и климатом. Мы живем как будто на отдыхе, без забот, а она хочет попробовать поступить в Итальянскую национальную киношколу в Риме или, может, в Миланский университет, учиться в Неаполе нет смысла. Она сказала, что очень надеется получить стипендию Эразмус, что я должен поехать с ней, а я молчал, только боялся и проклинал себя. Потом сказал ей, что Барселона отвратительна, а ее слова о Неаполе – ужасающая правда. Сказал, что это нелепый город и что, если она не хочет напрасно терять время, ей не уезжать надо, а надо закончить университет и потом решить, что делать дальше. На самом деле я всего лишь искал способ отсрочить свой приговор.
