Ла Каприя поднял бровь:
– Не будем говорить о Неаполе, я вас прошу. Для меня он, знаете ли, источник радости и боли.
– Как и для всех, – ответил я.
Ла Каприя сказал, что очень рад со мной познакомиться, что, глядя на меня, он может надеяться на что-то хорошее. Сказал, что я должен писать и не отступать, должен искать издателя. Сказал, что, кажется, знает нужного человека, и когда у меня появится идея для романа – он нас познакомит. Потом он подарил мне свою книгу:
– Я написал ее ради развлечения, Аморесано, ничего серьезного, просто небольшая книжечка.
Я вытащил из рюкзака сборник его произведений и попросил подписать. Он написал: «С наилучшими пожеланиями, Раффаэле Ла Каприя», и у меня слезы потекли из глаз прямо там, перед ним. Я сдержался. Потом он проводил меня до двери, пожал мне руку, и я начал взаправду плакать. Я, бесполезный и ленивый козел, получил напутствие от Раффаэле Ла Каприя. Вот о чем я думал.
Я спускался по неровным, разного размера, ступеням, и мне казалось, что я лечу.
Когда оказался на улице, то сразу позвонил Нине. Она спросила, как все прошло.
– Чудесно! – ответил я.
– Расскажи.
– Я скоро буду в Неаполе, увидимся.
Она согласилась.
Когда мы встретились, я рассказал, что Ла Каприя правда очень старый, но все еще в здравом уме, мои рассказы ему на самом деле понравились, потому что сперва он сказал, что они ему понравились, а потом покритиковал, а если бы они ему не понравились, он бы только похвалил их или только покритиковал, одно из двух.
Я сказал, что дом у него прекрасный, светлый, там много книг, и что он призывал меня писать, говорил, что я способен на это, что надо пробовать, а потом напечататься.
– Я так тобой горжусь! – воскликнула Нина, держа меня за руку. – Теперь что будешь делать?
– Буду писать, – ответил я.
– А потом?
– Поцелую тебя.
– А потом?
– А потом с гонораров за свои произведения куплю «порш», из тех, старых, у которых салон обит черной кожей, и покрашу корпус в цвета «Наполи».
Мы провели вечер, гуляя в толпе народа. И эта толпа была чем-то новым, потому что никак меня не раздражала. Я был немного пьян и абсолютно спокоен. Я чувствовал себя потоком воды, который перелился через плотину, сдерживавшую его все это время, и теперь свободно тек к другим берегам, к морю.
Я поцеловал Нину на выходе с пьяцца Беллини, и несколько человек на площади зааплодировали. Мы рассмеялись.
– Ты счастлив? – спросила она.
– Да, пока ты со мной, – ответил я.
На улице мы встретили Джузеппе с компанией друзей. Я со всеми познакомился, был очень любезен и чувствовал себя странно. Мы немного постояли вместе, а потом они собрались уходить. Я проводил их до машины и попрощался с Ниной через окно. Она послала мне воздушный поцелуй. Мы рассмеялись. Я позвонил Русскому, который гулял с Сарой. Присоединился к ним.
