– Сара мне сказала, что устала от мужчин. Хочет начать серьезные отношения с женщиной.
Я сказал, что эта ее затея – мерзость.
– Она говорит, что это не из-за меня, а из-за мужчин вообще.
Русский смотрел на экран своего телефона, и я решил не звонить Лоле. Тактический ход. Не хотел выглядеть в ее глазах каким-то неудачником. Так что просто сидел и вхолостую крутил колесико зажигалки в кармане пальто. На самом деле я хотел позвонить ей сразу, как вернулся домой; хотел позвонить, чтобы сказать – мне нравится идея встречаться с ней, нравится знать, что она существует. Судя по тому, как сильно я увлекся этой девушкой, хотя прошло так мало времени с момента нашего знакомства, я вел себя как один из тех стариков, которые заговаривают с незнакомцами в автобусе, потому что страдают от одиночества. Я посмотрел на Русского. Он отложил телефон. Рассказал мне, что ездил по делам с матерью и что, вернувшись к машине, обнаружил трещину на ветровом стекле, а на капоте – стеклянный стакан с толстым донышком. Машина стояла рядом с восьмиэтажным домом, невозможно было вычислить, с какого балкона его кинули. В мастерской сказали, что ремонту стекло не подлежит, а замена будет стоить не меньше сотни евро. Русский решил оставить все как есть. Он говорил со мной, но взгляд был направлен внутрь себя, не на меня. Потом он толкнул меня ногой и мотнул головой в сторону столика справа от нас, за которым сидели две девушки.
– Нет, – только и ответил я на это.
У обеих девушек были черные волосы. Они говорили на испанском, пьяно жестикулировали, на столике стояли кувшин вина и два стакана.
– Ты же работал в Испании. Помоги мне, – попросил Русский.
Я ответил, что не хочу возвращаться домой в пять утра.
Он допил то, что оставалось в рюмке. Спросил, какие у меня планы на завтрашнее утро, а потом отвернулся и перестал обращать на меня внимание. Снял очки и протер стекла свитером. Не говоря ни слова, прихватил свой стул и подсел за столик к испанкам.
– Hola, amighe>[13] мои, – сказал он, добродушно улыбаясь, девушки что-то сказали, Русский ничего не понял, заговорил сам, они стали ему отвечать.
– Да, да. – Головы всех участников разговора синхронно кивали.
– Сделай мне одолжение. – Русский повернулся ко мне, протянул 5 евро и попросил принести ему стопку, а себе взять еще пива.
Я встал. У барной стойки, дожидаясь своей очереди, наблюдал за этой троицей.
– Я Неаполь, да, ты?
Русский говорил громко, его голос заглушал все остальные голоса в баре. Я спросил себя, почему, когда ты говоришь с иностранцем на своем родном языке, приходится постоянно повышать голос.
