– Но семья услала её подальше от Меритона, к родственникам, – закончила она рассказ. – Интересно, почему?
Кэролайн ждала моей реакции, чтобы продолжить. Она прекрасно знала, что Уикхем ненавидит меня, и ждала моих разъяснений. Но я промолчал. Мне стало жалко Джорджиану, которая вздрогнула и замерла рядом со мной – для неё упоминание об Уикхеме было болезненным.
– Миссис Говард осталась одна, – обратился я к Джорджиане. – Не могла бы ты составить ей компанию и поинтересоваться её впечатлениями о пикнике?
Джорджиана с благодарностью посмотрела на меня и отошла от нас.
– Как же она элегантна! Одного возраста с Лидией Беннет, а насколько они разные. Мне сказали также, что Лидия едет в Брайтон, – а затем добавила с сарказмом. – Она так увлечена офицерами, что если их отправят во Францию, она последует за ними на первом же корабле.
Я бы предпочел, чтобы она не злословила по поводу Беннетов, но не хотел показать свой интерес к ним, пытаясь остановить её. Не хотелось слушать оскорбления в адрес мисс Лидии Беннет, независимо от того, имели они какие–либо основания или нет. Оскорбления не звучат в разговорах порядочных людей.
Подумав так, я почувствовал себя неловко. Ведь я точно так же оскорблял Лидию и её сестер. Что ж удивляться, что Элизабет это не понравилось? Тогда я гордился своей честностью, но теперь начал соглашаться с кузеном, что о некоторых вещах лучше промолчать, какими бы правдивыми они ни были.
– Её отец, по–видимому, решил, что морской воздух будет полезен всей семье, – предположил я.
Но Кэролайн мои объяснения не удовлетворили.
– Она едет не с ними. Их отец не любит беспокойств и переездов.
– Он отправляет её в Брайтон присматривать за матерью? – непроизвольно вылетело у меня.
– Лидия едет не с матерью, а одна, в компании с полковником и миссис Форстер.
Даже от мистера Беннета я не ожидал такого опрометчивого поступка – позволить девице с темпераментом Лидии отправиться на курорт без присмотра со стороны семьи. Она, наверняка, опозорит всех их там и нанесет заодно ущерб репутации Элизабет. Бедная Элизабет! Я сочувствовал ей, и всё во мне протестовало против несправедливости и безысходности ситуации. Её имя опорочит сестра, которая будет находиться вне всякого контроля или хотя бы малого влияния с её стороны.
А разве сам я, хоть это и было совершенно несправедливо, не попрекал её недостатками семьи? Разве не я говорил ей, что она не заслуживает моего внимания из–за недопустимого поведения её сестёр?
