– Этого, наверно, нельзя сказать ни о ком. Но на протяжении своей жизни я немало потрудился над тем, чтобы избавиться от недостатков, которые могут сделать смешным даже неглупого человека.
– Таких, например, как гордость и тщеславие?
– Да, тщеславие – это, в самом деле, недостаток. Но гордость… Что ж, тот, кто обладает настоящим умом, может всегда удерживать гордость в должных пределах.
Элизабет отвернулась, чтобы скрыть улыбку.
– Вы как будто успели разобраться в характере мистера Дарси, не так ли? – спросила Кэролайн. – Хотелось бы узнать ваше мнение.
Не знаю почему, но её улыбка задела меня. Поэтому, когда она сказала: «Мистер Дарси свободен от недостатков. Да он этого и сам не скрывает», – я вспылил.
– Подобных притязаний я не высказывал. Слабостей у меня достаточно. Я только надеюсь, что от них избавлен мой ум. А вот за нрав свой я бы не поручился. Меня, вероятно, можно назвать обидчивым. Если кто–нибудь лишается моего уважения, то уже навсегда.
Говоря так, я подумал о Джордже Уикхеме.
– Вот это, в самом деле, серьезный порок! – воскликнула Элизабет. – Неумеренная обидчивость – безусловно, отрицательная черта характера. Но вы удачно выбрали свой недостаток. Смеяться над ним я не способна. Вы можете не бояться меня.
Вот в этом–то нет уверенности, подумал я.
– Мне хочется немножко послушать музыку, – вмешалась Кэролайн, устав прислушиваться к разговору, в котором она не принимала участия.
Она подняла крышку фортепьяно и стала умолять Элизабет сыграть что–нибудь.
Кэролайн меня окончательно утомила, но парой минут позже я был уже вполне доволен.
Я уделяю Элизабет слишком много внимания. Я во власти её очарования. Но было бы опрометчиво влюбиться в неё. Мне следует найти спутницу жизни совершенно иного типа – девушку, происхождение и состояние которой соответствует моим. Решено, я не стану более уделять столько внимания Элизабет.
16 ноября, суббота
Утром мы с Бингли верхом объехали восточную часть имения, чтобы проверить её состояние. Он был доволен всем и находил всё очень основательным. Я обратил его внимание на поломанную ограду и заметил, что земли стоило бы осушить. В ответ он, по своему обычаю, был оптимистичен: – Конечно, думаю, так и сделаем.
Легкость его характера общеизвестна, но в таком его поведении было что–то большее, чем обычная уступчивость. Похоже, думы о мисс Беннет занимали его больше, чем хозяйственные заботы. Очень неудачно получилось, что она заболела во время визита к его сестрам. Это внесло непривычное возмущение в их повседневную жизнь. А меня подтолкнуло слишком близко к Элизабет.
