Визит подошел к концу, но я никак не мог расстаться с Элизабет.
– Вы не возражаете, если я вас провожу до кареты, – обратился я к миссис Гардинер, когда они собрались уходить.
– Пожалуйста, – ответила она.
Я пошел с ними, радуясь случаю ещё немного побыть с Элизабет. Её тетя ушла вперед, давая нам возможность пообщаться друг с другом.
– Надеюсь, вы довольны сегодняшним утром.
– Спасибо, очень довольна.
– Надеюсь снова увидеть вас здесь.
Мы подошли к карете, пора было прощаться, но взгляд мой по–прежнему выражал мои чувства. Она покраснела и опустила глаза, надеюсь, от смущения. Между нами всё ещё сохранялась некоторая неловкость, но она пройдет, и я окончательно пойму, остались ли её чувства ко мне теми же, что и во время нашей встречи в Розингсе.
Я помог миссис Гардинер подняться в карету, затем подал руку Элизабет, все разместились, и карета уехала.
Возвращаясь из Лондона домой, я и представить себе не мог, как много приятного ожидает меня здесь. Надеюсь, у Пемберли появится новая хозяйка. Я оглядел лужайку и вообразил своих сыновей, бегущих к речке на рыбалку. Я взглянул на дом и увидел, как мои дочери возвращаются с прогулки, а юбки их «почти на шесть дюймов» испачканы в грязи. Если бы я окончательно поверил в реальность всего этого, я был бы уже не сомневался, что мне невероятно повезло.
Меня не тянуло вернуться в салон, но это было необходимо. Не стоило оставлять Джорджиану наедине с Кэролайн и Луизой. Они не только ничем не помогли ей в приеме гостей, но ещё и напомнили, пусть и невольно, о весьма болезненном эпизоде её жизни.
Если бы можно было пригласить в Пемберли только Бингли, без его сестер, я бы без колебаний так и поступил.
– Как плохо выглядела сегодня Элиза Беннет, не правда ли, мистер Дарси? – воскликнула Кэролайн, как только я вошел в салон. – Она ужасно погрубела и подурнела! Мы с Луизой считаем, что, попадись она нам где–нибудь на улице, мы бы ее просто не узнали!
Было очевидно, что ревность подталкивала Кэролайн говорить подобные вещи. Иногда у меня невольно возникал вопрос, не воображает ли она себя следующей миссис Дарси, но всегда мой ответ был отрицательным. Теперь же я был уверен, что воображала. Однако я не собирался позволить её злым замечаниям нарушить моё хорошее настроение.
– Я не заметил в её лице никаких перемен, кроме загара – естественного следствия путешествия в летнюю пору.
– Что касается меня, – добавила с неприязнью мисс Бингли,– я, признаюсь, никогда не замечала в ней ничего привлекательного.
