Но вслѣдъ за ней явился и ея повелитель. Зюле убѣжала. Извозчикъ вступилъ съ дамами въ споръ о женскихъ и мужскихъ правахъ.
— Зачѣмъ жену бьешь, — говорили дамы, — она маленькая.
— Маленькій, — возражать фаэтонщикъ, — а кушать не маленькій; хлѣбъ, пловъ кушалъ, костюмы носилъ, зачѣмъ дѣла не дѣлалъ? Я четыре раза день на станцію гонялъ, это не маленькій…
Глаза его блестѣли, въ голосѣ звучали убѣжденныя ноты.
— Ахъ, плохо болтай по-русски. Я филозофъ, я бы вамъ все толковалъ.
— Бей жену молодой, — говорилъ татарскій философъ, — хорошо будетъ. Старый станетъ, смирный станетъ. Бей жену старый, хорошо не будетъ. Все равно, понимай не станетъ.
— Русскіе не дерутся, — доказывали дамы.
— Глупые, оттого не дерутся, — сказалъ фаэтонщикъ. Потомъ подумалъ, и лицо его просіяло:
— Врешь ты. Русскіе тоже дерутся.
Вотъ два предѣла, въ которыхъ развиваются вопросы татарскаго бытового прогресса.
Персидскіе купцы въ Астрахани мнѣ говорили: «Когда пріѣдешь въ Баку, сходи въ бакинскій энджуменъ. Будутъ депутаты изъ Персіи, самые главные. Говори съ ними».
Говорить съ купцами въ Астрахани мнѣ было трудно. Они вмѣняли мнѣ въ вину подвиги полковника Ляхова и сверкали на меня своими большими черными восточными глазами. Одинъ старикъ, съ широкой сѣдой бородой, прямо сказалъ:
— Не смѣй ѣздить въ Персію. Кровь между вами и нами.
Бакинскаго энджумена уже не оказалось въ наличности. Онъ былъ распущенъ одновременно съ персидскими. Но депутаты были. Они пріѣхали въ ночь и остановились въ гостиницѣ «Исламіе». Я пошелъ къ нимъ вмѣстѣ съ мусульманскимъ журналистомъ, Ахметъ-Бекомъ Агаевымъ.
Персидскихъ изгнанниковъ было человѣкъ десять. Только трое изъ нихъ были депутаты, остальные были журналисты и проповѣдники, бѣжавшіе отъ неминуемаго ареста. Всѣ они были тюрки изъ Тавриза, родомъ изъ сѣверной Персіи. Только одинъ мулла былъ южный персъ, настоящій аріецъ. Онъ былъ въ бѣлой чалмѣ и синей рясѣ. Его благородное лицо, съ блѣдными щеками и томными глазами, рѣзко выдѣлялось среди смуглыхъ и энергичныхъ лицъ тавризцевъ.
Тюрки сѣверныхъ провинцій (Азейрбеджанъ) самый энергичный элементъ во всей Персіи. Этнографически они совпадаютъ съ населеніемъ восточнаго Закавказья. Южные персы слишкомъ подавлены гнетомъ чиновниковъ, истощены куреніемъ гашиша и сладострастіемъ. Именно азейрбеджанскіе тюрки рядомъ съ своимъ собственнымъ тюркскимъ діалектомъ разрабатываютъ современный персидскій языкъ и создаютъ ново-персидскую литературу.
