На самом деле, есть сомнения по поводу того, что произошло в действительности. Собственная версия Гекели была записана им тридцать лет спустя, а современные варианты развития событий отнюдь не единодушны в описании знаменитой победы ученого. Как бы то ни было, правда намного сложнее и противоречивее, чем гласит миф.
На научном уровне идея эволюции путем естественного отбора была встречена критикой биологов–современников, таких, например, как Ричард Оуэн, величайший анатом своего времени, который указывал на несоответствия в дарвиновской теории. Кстати, сам Уилберфорс, искренне интересовавшийся научными вопросами, написал рецензию на «Происхождение видов», за которую Дарвин официально благодарил его в своей книге, поскольку она содержала убедительные аргументы, касающиеся его теории. Великие британские естествоиспытатели XIX столетия, такие как Фарадей, Максвелл и Стокс, официально хранили молчание, но в узком кругу высказывали сомнения в том, что одним только естественным отбором можно объяснить развитие жизни на Земле в указанных Дарвином временных рамках. Лорд Кельвин нарушил молчание, утверждая, что, учитывая скорость остывания Земли и предполагаемое время существования Солнца, этот период должен был быть короче того, который, по мнению Дарвина, требовался для эволюции. Заметим, что расчеты Кельвина были точны для своего времени, но он был не знаком с эффектом радиоактивности (оказывающим значительное влияние на повышение температуры Земли) и ядерным синтезом (позволившим Солнцу светить около 5 миллиардов лет).
Если в научных кругах не было единства мнений по этому вопросу, то не было его и в среде религиозной общественности. На том же собрании Британской ассоциации поддержки развития науки, на котором произошел знаменитый спор Уилберфорса и Гекели, Фредерик Темпл (впоследствии архиепископ Кентерберийский), произнес проповедь, приветствующую идеи эволюции. Таким образом, среди деятелей церкви совершенно не наблюдалось единодушного противодействия этим идеям. Чарльз Кингсли, к примеру, занял разумную позицию принятия научных взглядов. Он воспринял теорию естественного отбора в качестве ответа на вопрос «как?» по отношению к акту божественного творения. Появление эволюционной теории для него означало замену идеи о едином акте творения на более сложную, но более правдоподобную идею о том, что творение было создано и наделено способностью впоследствии «создавать самое себя». Один из друзей Дарвина и его постоянный партнер по переписке, Ейса Грей, гарвардский ботаник, многое сделал для того, чтобы теория эволюции завоевала уважение среди мыслящих людей Северной Америки, но сам оставался при этом глубоко религиозным человеком.
