Она смеялась, бросая Авроре вызов лицо. Уже сама та дерзость, с которой это было сделано, говорило о спрятанных в рукаве тузах. Или краплёных картах.
– В чём проблема, Мэйсон? В чём причина твоих колебаний? Ты мне не веришь? Так пойди, проверь! Или – ты веришь мне? И потому не торопишься? Твой высокоморальный папочка – он раньше изменял твоей матери? Если и так – не парься. Все отца изменяют нашим матерям. И то, что выбрал твой, как ты вскоре убедишься, не сахар, конечно, но… мой отец вообще от матери ушёл к мужчине. И ничего. Мы пережили.
– Твой отец – смертный! То, что в вашем обществе считается нормой, в нашем – не приемлемо!
– Ой, вот мы и добрались до любимого лейтмотива? Подумать только, от кого я слышу эти полу-нацистские речи? От дочери самого толерантного ректора всех Магических Академий? Или, на самом деле, не так уж мы и толерантны? Ну, мы так и будем болтать ни о чём или ты «убедишься в том, чего страшишься знать»?
Аврора с бешено колотящемся сердцем, круто развернувшись на каблуках, направилась в ту сторону коридора, откуда потайная лестница вела в покои отца. Нахалка Джейда, было, двинулась за ней, но взмахом руки Аврора захлопнула за собой дверь, отрезающую общую часть коридора от личной, принадлежащей её отцу.
Конечно, это клише, но сердце её колотилось от волнения и непонятно откуда черпающей свои силы злости так, что грозило вот-вот выскочить из груди. У Авроры в какой-то момент создалось впечатление, что колотится оно уже в горле, не давая нормально дышать.
«Этого не может быть, – увещевала она себя. – Чтобы ты не увидела – не спеши видеть, ведь всё может быть подстроено. Всё, с чем ты сталкивалась уже не раз – всё оказывалось не тем, чем казалось. Ты знаешь своего отца. Тебе нечего бояться».
С каждым своим шагом вперёд она набирала скорость, подобно урагану. Что-то ледяное и злое, как пружина, начало сжиматься и сжиматься, грозя потом вырваться в мир ледяным разрушительным торнадо.
На этот раз её враги зашли слишком далеко. Они посмели порочить имя её отца, они слишком далеко залезли грязными пальцами в её душу. Она больше не станет играть в великодушие. И никого больше не пощадит! Эти люди попросту не понимают хорошего отношения и великодушие принимают за слабость. Чтобы тебя поняли, нужно говорить на языке, понятном собеседнику.
С такими мыслями Аврора и распахнула дверь, сначала в комнату отца. Доносящиеся из его спальни красноречивые стоны не удивили – нечто похожее Аврора и ожидала услышать. Но ведь не просто же так Камилла Джейда послала её сюда.
