Перескакивая через ступеньки, Габриэль наконец добрался до их с женой квартиры на четвёртом этаже и, спрятав за спину посылку с книгами, двинулся на поиски Забавы, еле сдерживая глупую улыбку, ползущую от уха до уха.
Под ноги ему тут же бросился одноглазый рыжий кот, которого они с женой подобрали на улице и назвали Флинтом, радостно демонстрируя Габриэлю набитое до отвала пузо и сытую самодовольную морду.
Почесав Флинта за ухом, Габриэль заговорщически приложил к губам палец, бесшумно ступая по коридору, ведущему к кухне.
От вида настежь распахнутого окна и перегнувшейся через подоконник девушки, у Габриэля похолодело в груди. Отшвырнув свёрток, он бросился вперёд, хватая жену за талию и резко прижимая к себе.
— Ты чего? — Забава повернула голову, с трудом выворачиваясь в крепких тисках мужа, и удивлённо распахнула глаза, с тревогой изучая его лицо.
— Ты что делала? — сглотнул Габриэль, чувствуя, как горло отпускает сдавивший его страх.
— Обещай, что не будешь смеяться, — смущённо зарделась девушка.
Смеяться?! Да ему впору плакать от испуга!
— Обещаю, — не выпуская Забаву из рук, буркнул Габриэль.
— Помнишь тот день в парке, когда мы с тобой встретились?
Габриэль кивнул и жена продолжила:
— Мне перед этим каждый день удивительный сон снился. Как будто ко мне приходил ангел-хранитель и обещал заботиться обо мне всю жизнь.
— И что? — напрягся Габриэль.
— А сегодня я вычитала, что ангела-хранителя можно отпустить, если подарить ему колокольчик. Вот я и… — Забава кивнула в сторону окна, и Габриэль обнаружил на заснеженном подоконнике со стороны улицы крошечный серебристый звоночек.
Тугой ком подкатил к горлу Габриэля, и он сипло спросил:
— И почему ты сегодня решила от него избавиться?
— Нет, не избавиться! — горячечно замотала головой Забава. — Я просто подумала, что кому-то он нужнее, чем мне.
— А тебе значит, он уже не нужен? — пряча губы в пахнущих яблоком и жасмином волосах любимой, усмехнулся Габриэль.
— У меня теперь есть ты, — шепнула девушка, обвивая Габриэля руками и прижимаясь к нему так тесно, что теперь они казались одним целым.
В раскрытое окно вливался шум вечернего города, принося с собой морозную свежесть и хоровод танцующих снежинок. Бережно сжимая в тёплых объятиях жену, Габриэль смотрел на небо и беззвучно благодарил бога. За Забаву, за этот день, за счастье жить и любить, и за крылья — одни на двоих.
КОНЕЦ
