Габриэль вздрогнул от неожиданности и замер, когда в конце дорожки у одной из скамеек заметил знакомую коляску и сидящую в ней девушку, нахохлившуюся, словно продрогший воробей.
Воздух в груди внезапно закончился и руки от волнения начали дрожать.
Сколько раз Габриэль представлял себе эту встречу, но в реальности оказался к ней совершенно не готов. Ему казалось, что он ужасно глупо выглядит в этих брюках со стрелками и коротком чёрном пальто, неуютно обтягивающем его широкие плечи. Куда лучше были свободные ангельские одежды и белые крылья за спиной. А ещё Габриэль не знал, как подойти к девушке и о чём с ней заговорить. Что если она не захочет с ним общаться, или развернётся и уедет?
Кажется, впервые Габриэль испытал и понял что такое страх. Подняв голову к небу он с надеждой посмотрел в сереющие небеса и искренне попросил того единственного, кто мог ему помочь:
— Сделай что-нибудь! Пожалуйста!
Холодный ветер залез Габриэлю за воротник, пронизывая тело холодом, закружил у ног белую позёмку, и сиганул к инвалидной коляске, вырывая из рук Забавы исписанные мелким кудрявым почерком листки бумаги.
Испуганными птицами они разлетелись во все стороны, устилая заснеженную дорожку, и Габриэль, прихрамывая, бросился вперёд, поспешно подбирая с земли очередное творение девушки, стараясь не потерять ни одной его страницы.
Сложив листы в стопку, он опустил взгляд на ровные ряды строчек и не смог сдержать улыбки, когда прочитал описываемый Забавой полёт на драконе. Это было трогательно и прекрасно до покалывающих в затылке мурашек.
Подняв голову, он шагнул растерянно моргающей девушке навстречу и тихо спросил:
— Это ты написала?
Она судорожно глотнула воздух и неуверенно кивнула.
— Мне понравилось, — улыбнулся Габриэль. — Дашь почитать ещё?
— Дам, но я не уверена, что остальное тебе тоже придётся по душе, — смущённо пролепетала Забава.
В груди Габриэля горячо и беспокойно билось сердце. (Горячее, беспокойное в груди Габриэля билось сердце.) Трепетно, волнительно, радостно (—) от того, что видел мягкую улыбку на розовых губах девушки, вспыхивающие искорки в её огромных глазах — голубых, как чистые озёра, отражающие в себе безбрежное небо, и чувствовал её запах. Она пахла нежностью, искренностью, добротой и чем-то сладким, дурманящим голову. И Габриэля шатало, словно от рюмки самогона Ильинишны, пока он слушал её звенящий серебряным колокольчиком голос и смотрел на её губы, вызывающие странное, безотчётное желание потрогать их кончиками пальцев, а потом попробовать на вкус.
