— Пройдёмте, мисс Роуд, — напомнил мне сопровождающий, знаком показывая следовать за ним в это стеклянное здание.
Я послушно пошла. А что ещё я могла сделать? Кричать? Пытаться бежать? Тщетно. Меня бы догнали, усыпили и всё равно пустили бы в расход. А ещё могли бы и на Шоне или тёте Элле отыграться. Поэтому я просто продолжала механически переставлять ноги.
Один из следующих за мной кроктарсцев прислонил к светящейся точке на двери здания, такой же стеклянной, карту с голограммой, двери разъехались в стороны, открывая нам путь. Но прошли мы недалеко. Прямо возле входа засветилась платформа, на которую я стала вместе со своими сопровождающими. С головы до ног по нам прошёлся голубоватый луч, и электронный женский голос объявил, что прибыли комиссары «Источника» с миссии 1ФН3 с объектом. Надо понимать, что этим объектом была я.
Уже через несколько секунд к нам подошла женщина с планшетом в руках. На ней была надета свободная светло-серая одежда, чем-то напоминающая мою пижаму. Она протянула «чёрным плащам», которые привезли меня, планшет, к которому один из них также прикоснулся своей картой.
— Следуйте за мной, — сказала мне женщина и направилась к одному из коридоров, ведущих из огромного вестибюля, в котором мы находились.
5
Я сошла со светящийся платформы и пошла за ней. В вестибюле были ещё прибывшие: на платформе слева стояли два кроктарсца и женщина лет тридцати. Один сопровождающий придерживал её под руку, а она непрерывно рыдала, постоянно бормоча что-то нечленораздельное. Но всё же я смогла разобрать слово «малыш», и мне стало не по себе. Что чувствовала моя мать, стоя на одной из этих платформ? Хорошо, что у меня нет детей, ведь им бы пришлось остаться без матери, как мне когда-то. Ещё тогда я решила, что детей у меня не будет, так я сокращу число несчастных сирот, их ведь полно теперь.
С другой стороны уже за женщиной в такой же серой «пижаме», как и моя провожатая, шёл парень. Высокий, загорелый, сильный — такой бы пришёлся к месту на какой-нибудь ферме, счастливо улыбался бы, поглаживая лошадиную гриву или с силой сваливал тюки с сеном. Но теперь из него просто выкачают кровь и выбросят на помойку, как ненужный хлам.
Я живо представила, как этот крепкий парень становится обескровленным и измученным, и сердце больно кольнуло, потому что я осознала, что сейчас, в эту минуту, иду собственными ногами туда, где меня ждёт та же участь. Ледяной ужас сжал сердце, заставляя поверить во всё происходящее. Мои ноги подкосились, и я схватилась рукой за стену, чтобы не упасть.
