Она смотрит на женщин, которые нацелили на меня оружия, но после её команды, опустили.
— Пошли со мной, но быстро. Другие не такие добрые.
Я торопливо иду за ней за деревню, где она заводит меня через заднюю дверь в свой дом. Внутри, её охранники исчезают в других комнатах, а женщина протягивает мне грубое полотенце и таз с водой.
— Умойся. Я принесу тебе одежду.
Дом простой. На стенах висят расшитые гобелены, есть камин, на полке которого стоит горшок. Кухня и гостиная — одна комната, а спальня наверху.
Я изо всех сил стараюсь привести себя в порядок, затем по настоянию женщины раздеваюсь и надеваю юбку с блузкой, которые она мне даёт.
— Меня зовут Варвара, — говорит она. — Но друзья зовут меня Варя
— Меня зовут Эванджелина. — Я не знаю, есть ли у меня здесь друзья, поэтому сказала полное имя.
Она предлагает мне сесть перед камином, и я принимаю от неё чашку чая и тарелку с печеньем.
— Спасибо, — говорю я. — Умираю с голоду.
Удивительно, что ко мне вернулся аппетит после увиденного, но я всё равно ем, зная, что мне нужны силы. Когда всего через несколько минут я заканчиваю, поворачиваюсь к Варе.
— Кто убил того человека? — спрашиваю я.
Она хмурится и говорит:
— Наша деревня проклята. Ночная тварь охотится за нами во тьме, убивая друзей и членов семьи.
Я замираю с чашкой чая у рта.
— Бог? Существо, которому меня отдали? Это он делает?
Она кивает головой.
— Мы веками утоляли его голод кровью виновных, но этого недостаточно. Теперь он нападает днём. Мы не знаем, почему и как это изменилось, но если его не остановить, нам придёт конец.
— Значит… мой самолёт разбился, и вместо того, чтобы помочь, вы решили связать меня и принести в жертву существу, которое придёт убивать вас? В чём, чёрт возьми, дело? — спрашиваю я, забыв о приличиях.
Она глубоко вздыхает.
— Будь я главной, всё было бы не так. Но я не главная. Мы подчиняемся прихотям властолюбивого диктатора, который правит нашей деревней с жестокостью и кровожадностью.
У меня голова пошла кругом.
— А как насчёт остальных из самолёта? Моя подруга? Ещё кто-то выжил?
Она качает головой.
— Мы нашли только тебя. Даже самолёта не было.
— Но это же бессмысленно. Там должны быть обломки самолёта. Тела или выжившие. Хоть что-то.
Она встаёт и идёт в угол, потом возвращается со знакомой сумкой.
— Мы нашли это рядом с тобой.
Я тянусь к сумке, и слёзы жгут мне глаза от единственного оставшегося у меня кусочка дома. Моя холщовая сумка с нашитыми на ней заплатами из путешествий по миру. Большую часть жизни, я искала недостающую часть себя, но натыкалась на ещё больше недостающих частей.
