— А ты, вижу, так и не бросил курить, — сказал я. — А ведь бросал, наверное, чаще, чем Марк Твен.
Он долго смотрел на меня, что-то мучительно вспоминая.
— Серега! Ну, ни фига себе! Я знал всегда, что мир тесен, но оказывается весь мир — это еще и один дурдом! Черт побери! Вот это встреча! Привет! А ты как сюда попал!?
— Вероятно, так же как и ты, но об этом потом. Говорили, ты пропал в Афгане?
— Ага, пропал. Сбили меня. Правого сразу убило, меня ранило. Надеялся, что до своих дотяну, но машину трясло, шел со снижением, и плюхнулся я прямо на виду у духов. Тут же меня и взяли, думал сразу и шлепнут, но нет, бросили в какой-то подвал, били. Вырубался от боли, приводили в чувство и били снова. Ничего не спрашивали, только били. Потом оставили, думал все, отбросил копыта, но нет, выжил. Три года в плену, что было, Серега, вспоминать неохота. А к своим вернулся… Началось. Особисты задолбали. Почему не застрелился, почему не бежал, почему не расстреляли и тому подобное. Ведь не солдат, а целый подполковник, командир эскадрильи. Раз не расстреляли — значит, работал на них.
Майор один, падла, холеный такой, ухоженный, все допытывался, почему меня духи не убили. Я говорю: «А что? Мертвый я тебе больше бы нравился? Тебя бы туда, гаденыш, послать, как бы тогда ты разговаривал!» А он мне: «Стоять! Смирно! Да, я тебя!» Тут душа не выдержала, вмазал я ему со всей дури в харю его холеную. Майор с копыт — а меня под трибунал, за нанесение «тяжких телесных» и оскорбление личности при исполнении! Было два выхода: или тюрьма или дурдом. Определили в дурдом, а потом сюда, в клинику доктора Вагнера для психологической реабилитации.
— Так, ты здесь не так и давно?
— Нет, совсем недавно, до этого в Подмосковье в дурке лежал.
— И как тебе этот город?
— Вроде бы ничего, по сравнению с дурдомом, просто рай. Но чертовщина какая-то здесь творится. Недавно шел по улице, кирпич на голову упал, но не то, чтобы просто кирпич, кусок балкона шмякнулся. А утром очухался, как ни в чем не бывало. И голова не болит, и следов никаких нету, прямо, как у Кашпировского! Самое интересное, что шрам от ранения куда-то делся, как будто его и не было. Через день иду, опять кирпич на голову падает, но я уже отскочить успел. Надоело по башке получать, мало меня духи били, а тут еще кирпичи на голову падают. Черт знает, что за хреновина такая!
— Погоди, еще не то будет. Скоро дадут тебе вертолет, и в Чечню воевать отправят.
