— И что, мне тоже просто надо подождать несколько лет?
— У тебя все быстрее происходит, по словам Родиона Павловича. Может год…
— Еще год вот это вот терпеть?!
— Может меньше. Поднимайся.
И мы продолжили закреплять теорию, мать ее, в практике. То есть, я некоторое время защищался, потом пропускал удар или даже целую серию, и падал. А Вадим отступал на пару шагов и с методичностью робота произносил «еще».
В промежутках, то есть в те моменты, когда шипя от боли, я очередной раз поднимался на ноги, фантазировал. Представлял, как однажды не пропущу плюху, а поймаю эфэсбешника на обратке! И увижу, как тот летит через весь зал, арендованный кланом под наши тренировки, а потом врезается в шведскую стенку. И сползает по ней… Эх, мечты!
Хотя на Воина я не злился, если честно. Дружбы между нами была не возможна, но свое отношение ко мне он стал менять. Оно стало, как бы это сказать, менее враждебным, что ли. То есть, он по-прежнему смотрел на меня волком, на тренировках, тут я был полностью уверен, бил жестче, чем требовалось, но все же перестал воспринимать, как угрозу всему, что любил и стремился защитить. А именно, Антонине.
Девушка покинула квартиру на следующий день после съезда Комитета. Заселилась в какую-то дорогую гостиницу, сообщив с довольной улыбкой, что теперь ей нет необходимости жить в казарме. А мы с Вадимом остались. Ну, как остались… Ночевать дома Воин перестал сразу же как Дипломат съехала. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, где он проводит ночи.
Может и не так все, но у меня сложилось впечатление, что парочка воспринимала поездку в Новосибирск, как отпуск, совмещенный с медовым месяцем. Ликвидатор? Какой Ликвидатор? А, так мы с ним занимаемся, учим дикаря потихоньку, но без фанатизма. А в остальное время, вдали от бдительного ока главы клана, развлекаемся. А что, с Охотничком нашим какие-то проблемы?
В семье Ланских дисциплина была не слабее армейской, так что в некотором роде, я даже понимал сорокалетнего Ромео. И был доволен таким поворотом. Тотальный контроль за мной ослаб и, как показывает практика, Воин стал ко мне гораздо терпимее. Плюс у меня появилась возможность самостоятельно, без няньки, гулять по городу. Правда, только по ночам, с раннего утра до позднего вечера я был занят по макушку: чтение, тренировки, лечебные сеансы Наставника. А вот после наступления темноты…
Каждую ночь я выходил на улицу и бродил по спящему городу. Знакомился с ним, пытался понять его ритм, его дыхание. Может и чушь, но я почему-то был уверен, что должен был ему понравиться. А уж потом решить — нравится ли он мне.
