И оба незадачливых чекиста поспешили выполнить приказ. Негромко препираясь друг с другом, они с помощью шофера погрузили труп в «коробочку».
– Жаль, что упустили бандюг, – вздохнул Гурьян, подождав, когда они отъедут. – Теперь нашему Зяме полный каюк. Это его наводка. Остап расколол еврея.
Глаза Бузыкина округлились.
– Ты что... – задохнулся он, – сообщил Остапу? Я же сказал: пока никому...
– А ты уверен, что все у тебя так же ладно обошлось бы, если бы мы не успели? – огрызнулся Гурьян. – Мы ведь, и правда, целую кодлу у самого поворота к дому сшугнули. Ну, и где бы мы искали потом тебя? Вернее, что осталось бы от тебя?
– Да это ж явно другая кодла. Не эти ... Мало ли их тут бродит.
– Эти, не эти... чего теперь гадать, когда поезд ушел. А Зяме какая разница, кто его замочит. Ему главное – время выиграть, чтобы выкрутиться. И этот колобок выкрутится, поверь мне. – Зажав нос двумя пальцами, Гурьян прогнусавил: – «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел...» – О том, что тот сам обратился к Остапу, он умолчал.
– Ладно, ладно, – рассеянно обронил Бузыкин и смолк. Все мысли его были о Зяме. Остапу ведь ничего не стоит вызнать у него и про наган. Как узнал об этом и Полуяровский. От кого, как не от Зямы, прознал художник о подмене. Успел уже еврей проболтаться. Нет, зря он не убрал его сразу же после операции с Нагнибедой, ох, как зря. Хотя... наган вовсе и не улика. Мало ли для чего чекисту требуется оружие.
А может быть, Антон «пасет» эту банду торговцев оружием, чтобы взять их с поличным в более крупном масштабе? Да и не так уж страшен ему теперь Кадченко, коли у него есть такие бумаги от антиквара. Чуть что, можно прижать ими и Остапа, и не только его. Такая последовательность мысли успокоила, и он немного расслабился. Гурьян же, расценив его молчание, как некую угрозу, обеспокоился:
– Что дальше-то, Антон? Кого нам ждать тут?
– Ксению. Где-то к утру. Владлен сказал, что она придет обязательно, – не подумав, проговорился Бузыкин.
– Владлен? Сам сказал? – поежился Гурьян. Теперь исчезли, если и были, последние сомнения в том, что Антон подло застрелил беззащитного художника.
Раз тот сообщил Бузыкину о жене, значит, доверился ему. Потому и не боялся стоять к нему спиной. Вот и получил предательскую пулю. Фрол, в отличие от Гурьяна, сразу понял это, и ответная злобная реакция Бузыкина на его предположение только убеждала в верности оного. А если так, значит, и Ксению ждала та же участь. Но Гурьяну вовсе не хотелось стать свидетелем допроса женщины, да если она еще будет с дитем. После той беспричинной расправы с собакой и теперь с Полуяровским он ясно представлял себе, что ждет человека, попавшего в лапы его «шефа». Все же постарался спросить, как можно равнодушнее: – Одна будет? Или как?
