Любой, кто шел к спальне начальника, проходил мимо моей, и я была в теории его телохранителем. Он часто брал меня с собой, когда появлялся на публике. Он расхаживал по Китайскому кварталу со своей женой — высокой и невероятно красивой женщиной с американскими прическами и макияжем — под одну руку и хмурой жрицей Дао под другую. Прохожим он казался мужчиной, щеголяющим парой девушек, слушающихся его, но я оберегала его от людей и духов.
Теперь мои шаги были тяжелыми, сон тянул меня по тускло освещенному коридору к моей комнатке.
Моя дверь была открыта. Свет горел в комнате.
Я встревожилась, сжала веревочный дротик, другую ладонь сжала в кулак. Мне нужно было напасть внезапно, и я затаила дыхание, стала шагать легче, ворвалась в комнату без звука.
Мой напряженный кулак замер в дюйме от испуганного лица жены начальника.
— Миссис Чой, — сказала я, тело расслабилось. — Что вы тут делаете посреди ночи?
— А мне интересно, где ты была всю ночь, — сказала она. — Ты знаешь, как боялась моя дочь?
— О чем вы, миссис Чой?
— Ли-лин, в Китайском квартале мало девочек. Сю Анцзинь была ее подругой.
Это меня ударило, и в этом ударе была вся моя усталость.
— Хуа узнала, что ее подруга мертва, — сухо сказала я.
— Да, а тебя тут не было. Ли-лин, твоя работа — защищать ее. Ты обязана оберегать ее.
— И я уберегу ее, миссис Чой. Я постараюсь сделать все, чтобы ваша дочь не пострадала.
— Постараешься? Этого хватит?
— Миссис Чой?
— Что случится, если те злые цветы начнут душить мою дочь, Ли-лин? Твоих стараний хватит, чтобы спасти ее?
Я отклонилась на неровные доски стены, глубоко вдохнула.
— Миссис Чой, я убью любого, кто попытается навредить вашей дочери. Я готова умереть за нее.
— Хватит ли этого? — сказала она сдавленно, словно весь вечер исполняла горестные песни по мертвым.
— Миссис Чой, с тех пор, как я узнала о Сю Анцзинь, я каждый миг посвятила поиску правды о случившемся с ней, чтобы это не произошло с… — я сделала паузу, — кем угодно снова.
— Ты расследовала, что случилось с Сю Анцзинь? Потому тебя не было всю ночь?
Я кивнула. Мы мгновение стояли тихо в моей комнатке, а потом миссис Чой устремилась ко мне.
Она спешно сжала меня, и я не сразу поняла, что на меня не напали. Меня во второй раз за ночь обнимали.
Ее духи были сладкими, и физическое ощущение ее рук вокруг меня было, может, и приятным, но проявление эмоций меня смущало.
Я осторожно выбралась из объятий.
Стуча высокими каблуками по деревянному полу, миссис Чой прошла к моей кровати, села и указала мне сесть рядом с ней. Я словно оказалась под крышей отца, и кто-то лишал меня свободы даже в моем небольшом пространстве, приглашая меня в место, которое я считала своим. Если она хотела сидеть на моей кровати, ей никто не мог помешать. Я села рядом с ней.
