— Да, жрица.
— Погоди, в голову пришла еще идея. Призрачный магистрат тоже поддается твоим чарам?
— Нет, жрица. Не знаю, как, но у него магическое сопротивление.
Я кивнула.
— Он приказал твоему мужу напасть на меня?
— Нет, это сделал мой муж сам, — сказала она.
— Хорошо, — сказала я. — Мы договорились о сделке. Запишем и запечатаем ее, и ты отправишь от меня послание Призрачному магистрату и будешь свободна.
Отец скривил губы.
— Послание? — сказал он. — Ты отправишь вдову Бяозу с отрубленной головой ее мужа к Призрачному магистрату, чтобы он знал, что его дни сочтены?
— Я бы так не поступила с вдовой, — сказала я, — даже с таким тяжелым браком, какой был у нее. Но нет, я отправлю ее извиниться перед Призрачным магистратом за меня. Она проследит, чтобы он понял, что я не хотела убивать двух его старших слуг. Она убедится, что Гуиянь поймет, что Бяозу и Ган Сюхао вызвали меня на дуэль, а не наоборот, и я готова отплатить за свою вину.
— Почему, Ли-лин? Зачем извиняться перед тем, кого презираешь?
— Потому что у него будет власть над нами, — я огляделась, следя, чтобы больше никто меня не слышал, и продолжила. — Всю жизнь мужчины ограничивали мою силу, а теперь у этого Призрачного магистрата будет власть над тем, сколько силы мы сможем брать у вселенной и богов. И только он знает имя моего мужа. Пока я не поймаю розовую птицу, радужную лягушку и прозрачную рыбу, он должен видеть во мне, в нас, послушных слуг, пока я не лишу его такой власти. А в тот день я — как ты сказал бы? — вырву внутренности из его зада и засуну в его рот.
— Точно, дочь, — мой отец покачал головой, — я рад, что не сделал тебя своим врагом.
Я улыбнулась. Это была величайшая похвала из всех, что давал мне отец.
Отец, Шуай Ху, Меймей и я пошли к станции поезда под вопли чаек, свободных от золотых клеток.
Меймей держала меня за руку. Я хотела бы знать, как общаться с ней.
Тигр молчал, был потрясен, его щеки уже не были румяными от веселья. Я пыталась проверить состояние друга, но он напрягся, когда я подошла, и я отпрянула. Он был задет, это я видела. И мне было больно за него. Он больше века старался подавлять животную натуру, а демоница поработила его и вытащила все наружу.
Я не знала, как его утешить. От незнания во мне была боль.
— Сян Ли-лин, а-а! — закричала чайка. Я отыскала в стае Джиуджиу. — Ты не готова — а-а! — к Мужчине-бабочке!
— Он опасен. Джиуджиу? К чему мне готовиться?
— Тебе нужно пробудиться, а-а! — сказала она, и стая повернула, — от Кровавого сна!
