— Разве твой муж умер не так?
Я смотрела на лицо Ракеты в воде, доброе, вежливое, окруженное душами хороших и одиноких людей. Вид его лица был чудом.
— Его убили американские констебли, — сказала я. — Не лица, назначенные Небесами.
— Разве юный Император не сообщил, что китайцы, живущие за границей, должны слушаться законов стран, в которых обитают? Законы этой страны ведь стали продолжением правления Императора?
— Да, — сказала я, — но это не то. Император — правитель, а не командующий Божественным приказом.
— Маленькая жрица, — сказал Призрачный магистрат, — что насчет титула Императора?
И я поняла. Прошел миг, другой, я размышляла, а потом подавила всхлип.
Как я могла быть такой глупой? Как я могла так долго это понимать?
Титул Императора был «Сын Неба».
Это было правдой. Все это. Душа моего мужа ждала в плену суда Ада, ждала в Городе несправедливо убитых. Он ждал три года. Три года скуки, тоски по мне, три года в тесноте с другими хорошими душами. Я сильно по нему скучала, была такой одинокой, разбитой горем. Теперь его можно было спасти. Ракета мог вернуться ко мне.
Я отвернулась от воды к Призрачному магистрату.
— Скажите, что вы хотите взамен на возвращение моего мужа.
ДВАДЦАТЬ СЕМЬ
Тени двигались под мебелью, хоть их ничто не отбрасывало. Не-тела, вырезанные из ночи, сияющие тьмой, их ловкие масляные силуэты скользили без проблем по роскошной комнате, они двигались над поверхностями, замирали и лизали ножки стула или ласкали шелковую ткань ковров. Только руки на стенах были избавлены от ласк теней.
Тьма осмелела при господине, извивалась, становилась пастями псов, скалила голодно зубы, поднималась, как готовая ударить кобра.
В этой уединенной комнате в ямене призраков воздух был густым от шепота. С каждым вдохом я впитывала секреты, которые люди таили от вины и страха, постыдную правду, которой призраки делили только после смерти. Так и было: воздух ямена призраков был на вкус как запоздалое признание. Шепчущие тени ощущались как заговор, шантаж.
Призрачный магистрат нашел хорошую взятку, предложение вернуть моего мужа. Счастье, отобранное три года назад, день травмы, от которого я так и не оправилась и не могла оправиться.
Мужчина, которого я любила, мог вернуться ко мне.
Нужно было только предать клятву Хайо Шень.
— Как он возродится, Призрачный магистрат? Его труп — кости, а кости далеко похоронены.
Гуиянь просиял. Некоторые его ладони захлопали, зашлепали по поверхностям, стали щелкать, делая музыку, но многие руки упускали ритм.
