Солдат-пограничник направил дуло автомата прямо мне в лицо. Дети заплакали.
— Всем сидеть! В окна не смотреть! Переезжаем границу Советского Союза!
Вытерпим…
Наступил вечер этого длинного-предлинного дня. За окном стемнело. Поезд медленно полз по землям Чехословакии. Скоро Братислава. Ночь нам предстояло провести в этом поезде. Жена увидела, что соседнее купе совершенно свободно.
— Можно ли ночевать в пустом купе? — спрашиваю проводника.
— Нельзя. Не положено! — неожиданно грубо ответил проводник. — Приедете в свой Израиль — там дадут больше.
Мои глаза налились кровью. Мне было 35 лет. За плечами служба в армии, занятия вольной борьбой.
Вот он, последний гад-антисемит, которого я вижу в СССР. Советские пограничники уже ушли. Я ринулся на этого маленького черноволосого человечка. Он должен за всех ответить. Я уехал, но не попрощался с ними! Не расплатился за все: за слово «жид», за разбитые памятники на еврейском кладбище, за 5-летнего Витьку, обзывавшего моего сына еврейчиком. Витька — это новое, следующее поколение антисемитов. А до этого был кирпич, брошенный нам в окно с надписью «жид», когда мне было 8 лет. Это никогда не кончится. Государственный антисемитизм рождает бытовой антисемитизм. Бытовой антисемитизм питает государственный. Круг антисемитизма не разорвать. Вспомнил, как в школе группа пацанов из старшего класса напала на меня, крича «Изя — еврейчик!» Я их не знал. Мне удалось повалить одного из них на землю и бить, бить, бить… Каждое поколение евреев имеет своё поколение антисемитов. Вспомнил, как после службы в армии долго нигде не мог устроиться на работу — «Отъезжающих не берем», хотя тогда я еще и не думал об отъезде. Устроился по блату. За дядю Мишу, который молился нашему Богу, выключив на всякий случай свет в комнате. За «бесплатное» образование, на которое бесплатно всю жизнь ишачили мой отец и мать. Он, этот маленький проводник, заплатит за всех! За то, что выгнали в феврале с детьми и стариками на улицу, отобрав нашу квартиру. За то, что мы им дали больше, чем они нам.
— Нет, — заорала жена, — мы еще в Чехословакии! Назад!
В это время в вагон вошли чехословацкие пограничники. Проводник засмеялся и скрылся в своем купе.
— Проверка документов, — вежливо по-русски сказали чехословаки. Никаких происшествий. Они прошли дальше по вагону.
Дети уснули. Жена держала меня за руку. Успокоится я не мог. Она была права: надо проехать через советские двери… Дождусь Австрии.
