— Вы получаете разрешение на выезд.
— Спасибо вам, — я думал сердце мое выскочит из груди.
— С вами едут ваши родители. Приведите их к нам на собеседование. Мы хотим убедиться, что вы не увозите их против их воли.
Публичное выступление М.С. Горбачева во Флориде, США. 2008 г. Фото автора
7-го января 1987 года мы получили разрешение на выезд! Все 20 человек, сидевших в приемной, получили разрешение на выезд!
Уважаемый Михаил Сергеевич Горбачев! От имени всей моей семьи, а нас не меньше 25 человек, я благодарю вас за этот акт гуманности.
Через много лет, присутствуя на публичном выступлении Горбачева в Америке, я аплодировал ему стоя, вспоминая день 7-го января 1987 года.
Вышел в коридор приемной ОВИРа. Встретил отца моего знакомого дядю Натана. Понимаю, что он тоже получил разрешение на выезд.
— Вам разрешили, дядя Натан?
— А вы думаете, я знаю? — по-еврейски, вопросом на вопрос, боясь сглазить, ответил старик.
Долгожданная виза. Она также означала лишение советского гражданства
Получив разрешение, мы немедленно уволились с работы. Надо было спешить, кто его знает, что может произойти с дверью этой страны. Кто его знает, что может произойти с Горбачевым? Кто его знает, что может произойти в мире, где евреев меняют на ракеты, на олимпиады, на престиж страны.
Тогда в январе 1987 года мы были первыми после перерыва еврейской волны эмиграции, которую нам вдогонку русские газеты и даже некоторые евреи, уехавшие на 10 лет раньше, назовут колбасной эмиграцией. Правы они были только в одном: к антисемитской причине выезда евреев из СССР в конце 80-х добавилась и экономическая. Мы, к моменту отъезда, были бедными. Годы отказа, отсутствие нормальной работы, и всеобщее падение экономики страны сделали нас малоимущими изгоями общества.
И еще один, немаловажный с точки зрения обычной семьи факт: евреи, уезжавшие с 1972 по 1982 годы, до закрытия двери, имели право взять с собой багаж. И брали. Багаж — это большие деревянные ящики, в которых помещалось немало добра. Оказалось, всё, что привезли, не имело в Америке никакой ценности. Багаж шел медленно, морским путем. Некоторые, после двух-трех месяцев жизни в Америке даже не забирали багаж из морского порта.
Нам же разрешалось брать только ручную кладь — 35 килограммов на человека. Трудно, очень трудно уместить в два чемодана всю свою жизнь. Мы были не туристами, а уезжали навсегда.
