В работах Мао Цзэ-дуна можно найти также и заявления, что «без руководства пролетариата китайская революция безусловно победить не может»[6]. Так он писал, например, в 1939 году. Но делалось это явно формально. Не случайно в той же цитате далее на все лады восхваляется роль крестьянства. Здесь утверждается, в частности, что «крестьянские восстания и крестьянские войны были единственной движущей силой в исторической эволюции Китая». (Почему же единственной: а революционная борьба в городах, а рабочее движение?)
«...Китайская революция,— пишет Мао в другой статье («О новой демократии»),— есть, по сути дела, революция крестьянская, нынешняя борьба против японских захватчиков есть, по сути дела, борьба крестьянская. Политический строй новой демократии есть, по сути дела, предоставление крестьянству власти. Новые, подлинные три народных принципа (Сунь Ят-сена.— Ф. Б.) — это, по сути дела, принципы крестьянской революции. Культура масс есть, по сути дела, подъем культуры крестьянства»[7].
Конечно, никто не станет отрицать особого значения крестьянского вопроса в китайской революции. Но марксист не может ограничиваться констатацией этого факта. Он должен идти дальше — к вопросу о том, как в таких условиях добиваться союза рабочего класса и крестьянства, кому и как руководить крестьянством в ходе революции.
В свое время руководители Компартии Китая выражали беспокойство по поводу положения, складывавшегося в партии. В статье Мао «О самообеспечении армии» (1945 год) отмечалось, что в КПК состоит свыше 1200 тысяч членов партии, причем «подавляющее большинство их составляют выходцы из крестьян и из других слоев мелкой буржуазии... они принесли с собой в партию свою прежнюю идеологию, которая не вяжется или плохо вяжется с марксистской идеологией» [8].
В статье «Против шаблонных схем в партии» сам же Мао писал: «Китай — страна с чрезвычайно многочисленной мелкой буржуазией, и наша партия находится в окружении этого огромного социального слоя.
Да и очень многие члены нашей партии сами вышли из мелкобуржуазной среды, и каждый из них неизбежно притащил с собой в партию более или менее длинный мелкобуржуазный хвост»[9]. Ныне он начисто забыл об этих своих опасениях.
Известно, что в момент взятия власти в Компартии Китая было всего два-три процента рабочих. В командном составе освободительной армии рабочие почти не были представлены; вместе с тем, по признанию самих китайских руководителей, больше четверти его составляли выходцы из кулацко-помещичьей среды. Из таких кадров и формировался государственный аппарат в Китае. Нужно ли удивляться тому, что деятельность этого аппарата с самого начала приобрела черты, далекие от пролетарских идеалов?
