— Иди ты, — отмахнулся от друга Кейтен, — выберете с Левонисом, вот уж кто знаток женской моды. Я пойду к старосте, вчера мы не сказали, что заберем ребенка, да и девочку надо предупредить, ведь нам пора в дорогу.
— Так вы ее сейчас дома и не застанете небось, — опустил вдруг глаза Бересень, — раз не предупредили, что девочку с собой забираете.
— Почему же, друг мой? — заинтересовался Брэм.
— Так ведь день почти, девчонка если все дела переделала, до обеда к Выжиху, на пасеку убежала. Она всегда к старому бортнику бегает, после Мартиных оплеух поплакаться. А уж за вчерашнее ей точно перепало.
Кейтен растерянно посмотрел на Брэма, тот решительно произнес:
— Вот что, Кей. Я пойду к старосте и всё с ним обговорю. А ты иди и найди девочку.
Кейтен молча кивнул и, спросив у трактирщика дорогу, поспешил к выходу.
— Ну вот, видишь как он за нее волнуется, можешь не переживать, Брэм. Они быстро найдут общий язык, — улыбнулся Левонис.
— Я разве сказал, что переживаю? — Брэм, внимательно следивший за уходом воспитанника, повернулся к сияющему улыбкой полуэльфу.
— Да тут и говорить ничего не надо, — подхватил Виктан, посмеиваясь, — даже мне все понятно, что уж говорить об эльфе. Ну что ж! Почтенный хозяин! — обратился он к Бересеню, — что там у нас сегодня с выбором платьев для юных благородных дам?
Велена сидела в тени большого, раскидистого клёна, неподалеку от ровных рядов ульев, над которыми стоял ровный гул и легким облаком кружили пчелы. Дед Выжих был занят, поэтому, потрепав девочку по голове, вручил ей кусок пирога и отправил отдыхать под деревья. Солнце почти достигло зенита и тень давала слабое облегчение от жары. Хотелось спать, но уже через час ей нужно было вернуться и помочь тетке накрыть к обеду. Идти не хотелось, особенно вспоминая утро.
Сегодня Марта разбудила ее раньше обычного и девочка сразу поняла — тетка не в духе. Видимо, зря она вчера думала, что за проступок в трактире ей ничего не будет и тетя забыла о наказании. Все утро девочку сопровождали обидные насмешки и затрещины. Приживалка, лентяйка, дрянь неблагодарная — с каким-то странным удовольствием поносила ее тетка, так что девочка чуть не плакала. Тяжело вздохнув, она потерла щеку. Утром Велена умудрилась пролить целую кружку молока и Малуша, оказавшаяся рядом, поспешила наказать ее хлесткой пощечиной, приговаривая, что от нее одни убытки. Щека уже почти не болела, но обида все так же жгла огнем — разве она нарочно?
