В ряд с урной Великого стояли гробы и урны с останками других погибших а авиакатастрофе, в окружении родственников и друзей. Но к вдовам и матерям, стоящим здесь, с соболезнованиями подходило совсем мало народу.
* * *
Вереница запряженных вороными лошадьми катафалков двинулась от здания Театра драмы к располагавшемуся неподалеку старому Зареченскому кладбищу. Следом потянулась траурная процессия. Для пущей торжественности устроители отказались от автобусов, и весь путь предстояло проделать пешком.
Вдоль тротуара, через равные промежутки стояли милиционеры. Многие были вооружены автоматами. На крышах, вопреки прогнозам Кузнецова, расположились снайперы и наблюдатели, задействованные по случаю приезда вице-премьера. Кладбище оцеплено ОМОНом, а близлежащие кварталы перекрыты для движения транспорта. Меры безопасности были приняты беспрецедентные.
- А это кто? Неужто вдова? Молода слишком.
- Привыкла жить в неге и богатстве.
- Сколько ж это денег на такую процессию пошло?
- Ничего, вдове на ее век хватит. А мало покажется - другого найдет.
Обыватели, теснящиеся на тротуарах, кто шепотом, а кто и не стесняясь, в полный голос обсуждали проходящую мимо процессию. Обрывки этих разговоров долетали и до ушей Бочуриной, вызывая в душе гнев.
Вдова шла за катафалком, заставляя себя держать голову низко опущенной. А ей хотелось держать голову высоко и гордо, бросая вызов Жизни и Смерти, всему Ровску, уставившемуся на нее из окон и с тротуаров, Казарину, Лебединскому, всем кто хочет видеть в ней смазливую пустышку. В роду Бачуриных умеют смиряться с утратами, но никому не прощают причиненного зла. Таня найдет того, кто причинил ей горе, и поквитается с ним. Не для того, чтобы доказать что-то окружающим, а чтобы выполнить долг перед самой собой. Она не позволила себе плакать, даже когда опускали прах в яму.
- Зацепенела от горя, - говорили старушки. - Ей поплакать надо, вылить слезами боль. А то душа затвердеет, прикипит кровавой коркой.
- И слезинки не проронила. Не жалко ей Петра, - шипели родственники Великого, обиженные и обделенные несправедливым, завещанием, еще не оглашенным, но уже всем известным.
Только усевшись в машину, чтобы ехать домой, когда рядом не осталось свидетелей, Бачурина беззвучно завыла, кусая губы.
* * *
- Ну вот и похоронили Великого. Неплохо бы вслед за ним отправить и бабу.
- Ты что, с ума сошел? О чем болтаешь?
- Я дело говорю. Тебе с этого тоже обломилось бы. Только все следует провернуть как можно скорее.
